Обожаю макароны! особенно длинные такие, которые "спагетти" называются. Берешь в рот кончик и резко вдыхаешь. Извиваясь, макаронина, словно маленький червячок, вползает в рот, разбрызгивая кетчуп на салфетку и на рубашку. Опять Мария будет стирать все это... Бедная служанка! А сама-то я видел тоже так макаронами питается! Зато как вкусно и как прикольно! Как вдруг...
- Джеймс, что за свинство?
Опять этот писклявый девчачий голос. Познакомьтесь, люди, моя невеста Джессибель. Ничего смешного. Ей, как и мне 11 лет, и родители нас обручили еще когда нам было по году от роду, сказав, что она моя судьба. Да уж, врагу не пожелал бы такой судьбы. А родители мои утверждают, что я должен жениться на ней, потому что так гласит какое-то древнее предание. Они, вообще, на преданиях помешались! В родословном дереве, что в гостиной у нас, каждое поколение числом каким-то помечено. Я тринадцатый. Значит, счастливый. Ну да ладно с перданиями. Джессибель уже оттащила меня от стола, в какой уже раз оставив наслаждаться моими макаронами моего любимого покемона Гроули, которого подарил мне дядя на день рождения.
- Ну когда ты научишься есть спагетти?
- Я и так умею!
- Значит, ты неправильно умеешь! Правильно - это брать вилку и наматывать макароны на нее, словно нитку на катушку.
- Но это девчачья работа нитки на катушки наматывать! Мне надо прикольно и по-быстрому!
Джессибель разозлилась от моего ответа, и со всего размаху по... ой, больно сидеть будет. Хорошо, что не плеткой. Она и плеткой умеет!
Как всегда после этого она потащила меня к маме и плачет перед ней, что я не слушаюсь ее и ем макароны по собственной технологии, а потом еще хуже: тащит меня обратно на кухню и начинает меня как маленького из ложечки кормить:
- Ешь, Джеймсик, за мамочку, за папочку, за Марию, да за Гилберта дворецкого, да за счастье наше...
Как она меня достала! Набрал я полный рот макарон на вилке Джессибелью скрученных да как выплюну прямо перед ней. Знаю, она меня сейчас плеткой начнет воспитывать! Мамаша нашлась! Она меня вообще ничему не научит! Потому что я не хочу! Потому что я Кодзиро, а у нас в роду гордые и смелые короли были, а она-то кто? Сирота из приюта! Девочка, чья мать в преступной организации Команде R работала. Вот преступную организацию и устраивает тут.
- Кодзиро, называется, поросенок! - с насмешкой сказала она, взяв салфеткой макароны с полу и размазав их мне по лицу, - Да ты неизвестно что, которое не хочет воспитываться как настоящий король, да ты ничего не умеешь, кроме как сосать макароны, напускать на меня Гроули и плавать в бассейне. Да и никогда не научишься, потому что ты меня не слушаешься!
Ню-ню, молчу, а на самом деле наш дворецкий Гилберт прекрасно знает, ЧТО я успел сделать в кабинете. Что это, скоро и вы узнаете, потому что я им, пожалуй, сегодня воспользуюсь, если Джессибель меня не будет сильно пороть. Короче, придумал я "Антиджессибель".
Кажись, она кончила меня унижать. Пора бежать, пока она к моей мамочке за советом ходит. Как больно! Моя спина! Мне 11 лет, а спина болит как у старика какого! А если в зеркало посмотреть - зебра какая-то. Ну зачем она сегодня еще рубашку задрала на мне? Хорошо, что догадалась штаны не спустить, а то бы и сесть невозможно было... Единственной спасение сейчас закрыться у себя в комнате. Фу, больно-то как, даже плакать хочется. А кто пожалеет, обнимет и по головке погладит:
- Джеймсик, бедненький, за что тебя так до полусмерти?
Никто. Никто меня не любит. Мама и Джессибель заодно. А папе все равно. У него акции, валюта, еще акции и еще акции... Ему даже не до мамы, не то что до меня. Мария, она тоже с мамой заодно. Гилберт... Он мирно спит в гостиной. Не буду его будить. Пойду наверх и поплачу в подушку.
- Джеймс, что с тобой? - окликает меня мама и бежит за мной.
Ну уж нет, ничего со мной особенного. А кровь полосами на рубашке, это не кровь, это Джессибель училась роспись по ткани делать. Сколько я на эту ужасную девочку не жаловался, Джессибель всегда права была, а я... а меня пороли еще больше.
- Ничего особенного! - крикнул я ей в ответ и слезы сами собой полились из моих глаз.
И я бросился бежать в свою комнату с Гроули под мышкой. Мама за мной. Только я успел закрыть за собой дверь на замок, она дернула за ручку.
- Джеймс, открой!!!
Сейчас, так я ей и открыл. Там, наверное, уже Джессибель со всем своим оборудованием дрессировщика стоит. А правда, почему бы ей быть не дамой из высшего общества, а дрессировщицей покемонов. Била бы своей плеткой Чаризардов. Ха-ха! Посмотрел бы я на то, что после этого останется... от Чаризардов... и от Джессибель... и от кого больше: костей от Чаризардов или пепла от Джессибель! Я знаю, Джессибель всегда права, а я как всегда дебил! Я снял кофту и посмотрел на свою спину в зеркало. Да уж, опять к врачу надо идти. А врач спросит, где это я так, а мама наврет какую-нибудь фигню. Как я ненавижу этих врачей. За то, что они этой фигне верят, и за то что больно швы накладывают.
Да уж, если меня в конце-концов заставят жениться на Джессибель, когда мне будет 17, я повешусь в тот же день. Знаю, самоубийство - это грех, но тот, кто такое сказал, не жил с Джессибель и дня. Я лег на кровать и заплакал, рядом со мной лежал мой Гроули и подвывал, как бы понимая мое горе, а в дверь ломились мама, Джессибель и Мария. Папа как всегда торговал акциями в Саффроне или в Фуксии. Он, вообще, достал всех своими акциями. По всему Канто ездит и продает, будто кому-то эти бумажки нужны.
- Слушай, Гроули, - шепнул я своему покемону, - Не пора ли нам сбежать отсюда? Тебе нравится Джессибель?
Гроули покачал головой в мою поддержку и мы начали готовиться. Гроули и Джессибель были врагами с тех пор, как мой покемон пару раз прокусил ее Оддиша. Оддиш чуть не умер. Мама свезла его быстро в покецентр и там его вылечили, а Гроули отец хотел пристрелить, но я его спрятал в тот день в шкафу, а на следующий день у отца гнев прошел. У отца, потому что он уехал акции продавать, но не у Джессибель. Она меня так же по голой спине выпорола, что маме пришлось теперь не Оддиша, а меня к врачу вести. Вот так.
А теперь, я надел быстро шерстяную водолазку и самый теплый пиджак, чтобы на улице было не холодно и мы с Гроули рвали мою простыню на множество веревок. Чтобы хватило из окна вылезти и до земли. Те, кто ломились ко мне за дверью, если бы перестали вопить мое имя и слово "открой", то услышали бы, чем я занимаюсь, а мы с Гроули уже сделали длинную веревку и вылезли из окна.
А потом, вообще, комедия была! Я опять в дом зашел, прошел в кабинет отца. Туда, вообще-то, ни мне, ни Джессибель заходить было нельзя. Там меня ждал Гилберт, единственный человек, который хоть чуть-чуть мне сочувствовал. Мы с ним из кабинета тайный ход прокопали до канализации! Ждал я только повода большого, чтобы этим ходом воспользоваться. А план был такой, каких не во всех фильмах показывают!
После того, как я закрыл за собой ход, Гилберт с ключом от моей комнаты должен был подняться наверх к тем, что ломились в мою дверь, открыть дверь в мою комнату и... их ждал бы сюрприз! Прикольно! Они бы бросились разыскивать меня в округе, потому что у нас большой сад и я далеко уйти не мог, а я на самом деле по канализации, потом там отверстие одно нашел, что в туннель метро ведет, на крышу поезда, до конечной на крыше, потом с крыши спрыгнуть и вот Джеймс Кодзиро на окраине родного города Целадона. Дотуда ни одна Джессибель не дошла еще, когда я там был. Вот так я сбежал! Правда, так и не узнал я, что было тогда с ними всеми, когда они об этом узнали и что им сказал отец.
А на свободе, куда я сбежал меня ждала нелегкая жизнь! Тогда, в 11 лет я этого не осознавал. К счастью, наверное. Я долго потом карил себя за то, что сбежал именно зимой, но уж лучше так, потому что судьба моя могла сложиться совсем по-другому и всего того хорошего, что она дала мне пережить и чему научила меня, могло и не быть. Я бросил все: теплый дом, богатых родителей, невесту, богатства и роскошь, как бы отрекся от своего рода, а преобрел взамен неопределенность! Неужели это и есть свобода? Неужели?
Глава 2
Мы с Гроули уже 2 для брели на восток из Целадона. Не останавливаясь и не оборачиваясь назад. Это другая жизнь. Наследник богатой фамилии Джеймс Кодзиро умер. Я - совсем другой Джеймс, я просто его однофамилец, бродяга, у которого нет родителей. Теперь я буду жить на вокзале в Саффроне, никогда не кончу школы, даже 9 классов, не то, чтобы 12. А когда я был наследником Кодзиро я мечтал о медицинском колледже... какой колледж? Холодно... Надо было дождаться до лета. И в свой день рождения! Гроули все равно, у него длинная полосатая шерстка. А у меня что? Маленький синий пиджачок из дорогой шотландской шерсти, шерстяная водолазка, длинный красный шарф, который стал уже коричневым и драные от постоянных моих падений за последние два дня брюки. А еще ботинки на теплой байке, осенние, потому что зимние не в шкафу стояли, а там где родители бы увидели, что я куда-то собрался, и кожаная коричневая фуражка с двумя буквами над козырьком JK. Это мои инициалы. Надо отодрать, а то по ним запросто найдут, приволокут домой и Джессибель до смерти забьет.
Зима в Канто, конечно, не очень холодная, по постоянно идет мокрый снег. Или дождь. И дует сильный ветер. И из-за этого кажется, что жутко холодно. А когда не ешь 2 дня, кажется еще холоднее. Я думал, что все так, само собой берется... когда пожелаю... Но рядом нет папы, который за все это платит. Избаловали меня родители... А оказывается, чтобы хотя бы покушать денежки нужны.
Мы с Гроули прошли мимо большого синего указателя "Саффрон 5". Пять километров, и мы в городе. Я больше не могу. Это еще 3-4 часа такими темпами, как мы бредем. А тут еще этот снег ужасный. Брррр, холодно и голодно.
Недавно я читал одну книжку, где говорилось, что нельзя останавливаться в таких случаях, а то усталость возьмет верх над человеком. Жаль... книжки, оказывается, тоже денег стоят. Что же получается? Выбирать жизнь с родителями ради того, чтобы когда-то поспать в теплой постели, чтобы хоть чуть-чуть покушать и нормально учиться в школе? И из-за этого терпеть Джессибель. Она носит кольцо на третьем пальце правой руки. Невеста! А я свое выбросил еще в 7 лет. Достало, вот и выбросил. А еще мне Джессибель - не невеста. Если вообще, все девчонки такие, никогда и не женюсь. Да чтобы эту девочку ужасную не видеть я готов отдать все на свете, даже жизнь, наверное. Даже не кушать готов целую неделю, ну, хотя бы 2 дня, бродяжничать, собирать валяющиеся на земле мелкие монеты и мыть проезжающим мимо машинам стекла. Единственное, не буду попрошайничать! Нехорошо это. А так, все готов вынести, только бы не Джессибель.
- Гроули, согрей меня! - хриплым простывшим голосом сказал я и взял на руки своего мохнатого друга.
Какой он был тяжелый. А несколько дней назад я его с легкостью носил под мышкой. Он не мог ничего съесть, это я до такой степени ослаб. У меня подкосились ноги и я упал лицом прямо на холодный мокрый дорожный асфальт. Я попытался встать, но силы в конец меня покинули. Единственное, что я мог сделать - закрыть глаза и уснуть. Против своей воли. Последнее, что я почувствовал - Гроули вылез из-под меня и начал лизать мне лицо, пытаться обратить на себя внимание. Я пытался повернуть голову, но... что-то мне не давало. Я уснул.
Поснулся я от сильного света в глаза. Я все еще лежал на животе в 5 километрах от Саффрона. Надо мной стояло несколько взрослых. Свет был от них. Они были одеты во все белое и на спине, как мне казалось, у них были огромные крылья. Неужели это ангелы? Неужели я умер? Зачем они пришли сюда? Забрать меня из этого мира? Нет! Я не хочу! Я хочу в Саффрон! Я хочу жить! Или я уже умер. Еще этого не хватало. Надо ожить и убежать от них подальше!
Из этой ангельской толпы выделилась невероятной красоты женщина с бирюзовыми волосами. Она подошла ко мне и взяла меня на руки. Гроули побежал за ней.
- Я не хочу умирать! Ангелочек, не забирай меня! - кричал я и пытался изо всех немногих оставшихся сил сопротивляться. Гроули выл и рычал. Это были галлюцинации или на самом деле... У меня закружилась голова, израненная спина болела от промокшей на мне одежды и я потерял сознание.
Глава 3
Я понял, ангелы бывают и на земле. Солнышко своими лучами ласково осветило мое лицо и я проснулся.
- Куда ты шел, маленький странник? = услышая я добрый женский голос. Значит, не все женщины - дуры.
Я открыл глаза и против света разглядел красивое женское лицо. Оно было похоже на лицо того ангела, который хотел забрать меня вчера. Она держала меня на руках, как маленького ребеночка. На мне совсем не было одежды и я был с ног до головы завернут в большое шерстяное одеяло, красное в синюю клетку. Мне было тяжеловато дышать, потому что мое туловище было перебинтовано из-за ран на спине.
- Я, наверное, умер... - прохрипел я.
- Да что ты, - сказала державшая меня на руках молодая женщина и грустно улыбнулась, будто слово "умереть" задело ее за живое, - я нашла тебя на обочине дороги неподалеку от города, ты был весь мокрый и холодный, кричал какой-то бред, и я действительно подумала, что ты умрешьу меня тут.
- Значит, я в Саффроне? - хриплым голосом спросил я.
Она положила меня на дивае, поправила не мне сползшее почти до пояса одеяло и сказала:
- Да.
Я улыбнулся. Кажется, получилось. Лишь бы она не вернула меня родителям.
- Как тебя зовут? - спросила она, сев рядом.
- Джеймс, - прошептал я, потому что даже хриплый голос у меня уже закончился.
- А почему шепотом? У меня стенки слушать не умеют!
- Голос кончился! - сипло вылетело из меня.
Женщина сразу встала и куда-то ушла.
Наверное, это была самая красивая женщина в Канто. Высокая, худая, бледнолицая, с большими бирюзовыми глазами и длинными кудрявыми зелеными волосами. Она носила длинное фиолетовое платье в мелкий цветочек и, действительно, была похожа на ангела.
Через минуту она вернулась с чашкой горячего чая с малиной. Она дала его мне. Когда я выпил, понял, что могу говорить нормально и спросил ее:
- А вы кто?
- Меня зовут Жаклин, - сказала она, - или просто Джекки. Я учительница. А ты откуда, Джеймс, как родители отпустили тебя в Саффрон одного?
При слове "родители" я содрогнулся, но потом решительно ответи:
- У меня такие родители, что, можно считать, у меня их нет! У меня есть только Гроули.
- А, так это твой покемон! - просияла Джекки, - Он спит крепким сном в прихожей! Я его сосиской накормила.
Она опять куда-то сходила и принесла мне мою одежду, сухую, чистую, выглаженную, с зашитыми дырками. От нее пахло чем-то приятным и вкусным.
- Одевайся и приходи на кухню, покушаем! - сказала мне Джекки и исчезла.
Это была настоящая фея.
Я ей не хотел ничего рассказыать ни про родителей, ни вообще про прошлое. Но это была очень умная женщина! Я сам не понял, когда успел рассказать ей все, что только можно было. Не знаю как, но она меня поняла, как будто у нее в детстве был жених типа моей Джессибель. Она взяла меня в свой класс. Из-за нехватки знаний я учился ужасно. Мне было стыдно перед Жаклин, что я такой глупый, но я ничего не мог поделать. Особо худо у меня было с математикой, а позже с алгеброй.
Учительница, заметив это, начала со мной дома заниматься, но с математикой я был непроходим. Зато я обожал биологию во всех ее проявлениях: ботаника, покемонология, анатомия... В свои 13 уже тогда лет (2 года жил я без хлопот и забот с Жаклин) я твердо решил.ю что поступлю в покетехнический колледж в Фуксии, потому что Жаклин рассказала, что в медицинский университет в Вертании без денег никак нельзя.
Я все хотел назвать Жаклин мамой. Она таковой для меня и была. Но я твердо решил, что нет у меня родителей и никогда не будет. а Жаклин - хороший друг. Потому что она появилась в моей жизни уже после моего решения стать сиротой.
Однажды она задала нам родословную рисовать. Зачем? Опять за больное! Зачем? Или она про меня забыла?
Я сидел за столом и делал уроки. Я сделал все, кроме традиционной алгебры и родословной.
- Джеймс, ты сделал уроки? - спросила она из-за двери.
- Нет, Жаклин, еще не все.
- Если появятся вопросы, зови.
Я было хотел позвать, но потом решил нарисовать родословную, а потом сам с алгеброй разобраться по понятиям. Прошло уже 2 года, как я ушел из дому, но почему-то я помнил всех своих дедушек и бабушек до триннадцатого колена. Почему до триннадцатого? Дальше, как стерло! Но этих всех, со всеми титулами, званиями, со всеми именами и отцествами. Наверное, потому, что у нас в гостиной висело огромное панно с нашим родословным деревом. Прикиньте, каждый день на него смотреть Волей-неволей выучишь. Я все воспроизвел. Кроме портретов. Потому что я рисовать не умел.
А потом я решил сам сделать алгебру. Всю! Чтобы только Жаклин не видела родословной.
(a+b)2=a2+2ab+b2
- Так, зачем ab? Без них обойдется, потому что не сокращается. Хм, с ответом не сходится! Значит, должно сокращаться. Ой, сокращается! А это что за бред в кубе? В парралелограмм возвести нельзя? Для Джеймса Кодзиро все можно, хоть в шар возвести, лишь бы сошлось! А это что за единица приплюсовывается! Выбросить ее. А почему у a2+1 корни неправильные. Должны быть правильные. Ха, корень квадратный из минус единички! Это же минус единичка! А говорят, комплексное число! Комплекс только по разведению Милтанков бывает, а чисел комплексных быть не должно, потому что Джеймс тогда не поймет!
- Джеймс, - услышал я за спиной, - мы же вчера говорили, что не существует действительного корня из...
Оно оборвалась. Я посмотрел на нее. Жаклин стояла за моей спиной и рассматривала мою родословную.
- Джеймс, а что эти циферки значат перед каждым наследником?
- Да я и сам не знаю! - односложно ответил я, но мне захотелось почему-то рассказать Жаклин о панно, - Такая штука висит в моих родителей в доме. С такими же циферками, начиная с короля Теодора I. Я много раз спрашивал у папы и мамы, но мама говорила, что это бред моего отца и его предков, а отец обещал мне все рассказать, когда мне 18 лет будет.
- А тебе повезло, ты триннадцатый! - странным голосом сказала Жаклин.
- Да что ты, мне всегда не везет, это, наверное, моя черная метка.
- А может, - Жаклин говорила завороженно, - с этими цифрами связано завещание троего предка, короля Теодора I, или его отца, насколько я помню, его, как и тебя звали Джеймсом.
Хотелось бы в это верить, но тогда бы отец не стал скрывать этого до моего совершеннолетия. В конце-концов я понял, почему. Но это случилось через много лет после этого вечера.
- Ничего, что я такая любопытная? - спросила Жаклин и сразу же ответила на свой вопрос, - Просто я даже своих родителей не знаю. Они умерли, когда мне было лет семь. Если не меньше... Я женщина без рода... и племени... Просто Жаклин Торрин из Саффрона... И ничего я после себя не оставлю. У меня был сын, очень похожий на тебя. Только его убил один маньяк, когда ему было 10 лет. Когда я увидела тебя, я решила, что мой Джонни вернулся... Но оттуда не возвращаются. Я одна, я ничего не оставлю здесь после себя, ничего, кроме учеников, которые, я надеюсь, не забудут то, чему я их учила.
- Ну почему так безнадежно! Вы можете выйти замуж и родить еще ребенка! - не мог угомониться я.
- Не могу, я обречена! - твердо произнесла Жаклин и потупила взгляд, - через 2 года меня все забудут...
- Нет, не все, - ответил я, - я не забуду тебя, Жаклин!
- Забудешь, Джеймс, - тихо сказала она, - у детей короткая память, потому что они очень быстро идут вперед... Забудешь ты меня, Джеймс, только не забывай того, чему я тебя научила.
Я хотел ей возразть. Я не понял про 2 года, но меня вдруг резко начало мучить одно... чему же Жаклин меня научила? Математике? Ну уж нет, тут я непроходим! Истории, географии, языку? Нет. Чему же тогда? Наверное, чему-то такому нематериальному...
2 года... На что же они были отведены. И почему так точно и бесповоротно? Ровно 2 года. Куда она исчезнет потом? Уйдет на пенсию? Нет. Она слишком молода. Что бы это значило? В ту ночь я не спал и все время думал, на что Жаклин отвела себе ровно 2 года. Как оказалось позже, отвела не она, а судьба. И не 2, а лишь 1.
Глава 4
Жаклин куда-то ушла в начале мая и сказала, чтобы я смотрел за ее домом, что она вернется через месяц и мы будем жить как прежде. Прошло немногим более полугода после нашей беседы о предках. Видно, она пошла устраиваться там, куда собиралась уехать через полтора уже года.
Куда, я не спрашивал, потому что она в последнее время часто плакала. Меня утешала, а сама-то пока я не вижу... Я кончил восьмой класс без нее. Даже по математике первый раз в жизни четверку получил! Вышло, что без трояков кончил.
Но прошел месяц, а Жаклин не вернулась. Моя радость насчет математики начала потихоньку забываться и я уже представлял не такую радостную встречу с Жаклин, а скорее "как долго мы не виделись!". Но так в ожидании пролетело все лето. Жаклин не было.
Начался новый учебный год и вместо Жаклин нам поставили какую-то страшную учился, миссис Хопкинс, похожую на помесь Драузи и Псидака. Она ни разу не назвала меня по имени. Других называла. Особенно богатеньких, каким бы мог быть и я, если бы терпел Джессибель. Я им не завидовал. Я знал их участь. И то, что их называли ласково по имени было лишь маленьким им утешением. А меня эта, как я ее буду называть, Драузидак называла с презрением - Кодзиро. Если бы без презренья, я бы ничего не имел против моей фамилии. Она мне ставила самые низкие оценки, какие только могла. Мне в этом году школу кончать, а в аттестате одни трояки намечались, кроме физкультуры, разве что, потому что Драузидак толстая и отжиматься не умеет. Похоже, не только медицинский, но и покетехнический колледж, останется для меня розовой мечтой.
А Жаклин не было. Куда она пропала?
Однажды серым дождливым вечером я возвращался из школы. Зонтика у меня по определению не было, так что куртка, кепка и джинсы промокли до нитки. Я уже мечтал о камине в гостиной, когда разденусь, завернусь в клетчатое шерстяное одеяло и буду сидеть греться, пока одежда не высохнет. Стишок Драузидаке назавтра учить. И тут... я увидел свет в окнах дома. Жаклин вернулась! Это было первой моей мыслью. Я побежал напрямик, невзирая на грязь и лужи, с размаху открыл дрерь, вбежал в гостиную.
- Жаклин! - радостно крикнул я...
Посреди комнаты стояла полная женщина, обвешанная драгоценностями. Она брюзгливо посмотрела на меня.
- Ты что забыл, бомжонок?
У нее за спиной стояли два сильных мужика и точно так же брюзгливо смотрели на меня. Ко мне, рыча, подошел Гроули. Он был дома, когда пришли эти трое и, похоже, изрядно их помучил.
- Ты плохо уши прочистил? Что надо? - повторила женщина.
- Я... мы... - я дрожал от страха, но сказал то, что сам от себя не ожидал, - мы тут с мамой живем...
- Запомни, оборвыш, ты здесь больше не живешь и твоя мама тоже! У нас тут бизнес!
Слово "бизнес" я ненавидел. Этот бизнес съел моего папу, теперь тетку эту, бизнес - это кошмар, бизнес - это нечто бездушевное, это ад.
- Но ппп-почему? - сквозь слезы выдавил я.
- Объясняю словами документа. 15 августа после смерти хозяйки дома Жаклин Элизабет Торрин мэрия Саффрона официально передает данное помещение под частное предприятие по производству покеболов обыкновенных мне и моему мужу.
- У-мер-ла? - я открыл рот, остальное меня не интересовало, - Моя мама умерла?
Я не мог поверить, что ангелы умирают. Может, они как звездочки, зажигаются и угасают? Я бросился к себе в комнату, Гроули, нарычав на тетку - за мной.
- Ты куда своими грязными ботинками по моему помещению? - заорала тетка.
- Я заберу свои вещи и если вас ничего кроме покеболов не интересует, вы меня больше не увидите!
Тетка ходила за мной из комнаты в комнату по дому и смотрела за всем, что я складываю в свой рюкзак. Наверное, такой станет и Джессибель в ее возрасте. Как хорошо, что я сбежал от этой девочки! Я хотел обмануть тетку и попрощаться с домом, но она мне даже этого сделать не дала. Но я все равно сделал ей маленькую гадость, когда я уходил из ставшей уже моей комнаты, я поджег зажигалкой низ шторы. Только ради того, чтобы этой бездушной особе досталось как можно меньше вещей Жаклин.
Когда я вышел из комнаты, тетка взяла меня и Гроули за шкирки и вышвырнула за двери. А я тогла был метр семьдесят ростом. А тетка, вообще, огромная, как шкаф.
Я упал лицом прямо в грязную лужу, на меня свалился Гроули. Когда я обернулся, дверь уже была заперта. Из окон горел чужой свет. А в моей комнате окна были огненно красного цвета. Это был не мой дом. Теперь здесь будут делать покеболы. Если доведется ими пользоваться, буду смотреть, где эти шарики сделаны, если в Саффроне, не буду брать.
"Чтоб у вас были проблемы с налоговой", - хотел проклясть бизнесменов я, но тут вспомнил Жаклин... она как-то сказала: "Не проклянай, не твое это право, пожелай многозначительно удачи. И если человек добрый, он сам рано или поздно из зла выйдет, а коли злой - сам себе и навредит!"
Я встал из грязи, отряхнулся, последний раз посмотрел на дом и крикнул так, чтобы тетка точно слышала:
- Да пусть ваш бизнес ждет такая же удача, какая ждет вас!
С тех пор я никогда не был в том районе. Говорили, предприятие разорилось месяца через три, потому что выпускало некачественные покеболы и обманывало налоговую, а тетка сама велела сжечь этот дом и снести. Потом, говорили, там сделали фонтан.
А в ту ночь я пошел на кладбище и нашел могилку Жаклин. Я обнял ее руками и начал разговривать, надеясь, что Жаклин, закопанная глубоко под землю, меня услышит.
- Сегодня я назвал тебя мамой... Ты ведь мне больше, чем мама, правда? Только почему ты мне не сказала, куда уходишь? А теперь у меня нет дома. Там одна тетка производить покеболы будет. Скоро зима, а я опять без дома... Забери меня к себе снова, Жаклин.
И тут я услышал ее голос. Я посмотрел вокруг. Она в своем длинном платье с распущенными волосами сидела на надгробном камне. Она была какая-то прозрачная, но это была она.
- Джеймс, ты забудешь меня скоро, но не забывай то, что я скажу тебе: никогда, запомни, никогда не считай себя обреченным, никогда не убивай себя, потому что это не твое право. Иди вперед! Туда, куда тебя зовет сердце! Не бросай школу, тебе осталось совсем ничего. Поступай в колледж, я знаю, у тебя получится. Только не забывай того, чему я тебя учила! Сегодня ты справился, ты помнишь это!
Я зажмурился и открыл глаза. Это был сон, всего лишь сон. На востоке брезжил рассвет. Дождь закончился. Начинался новый день, а с ним и новая жизнь. Я в последний раз посмотрел на ее могилку и сказал:
- Жаклин, ты в одном не права. Я тебя никогда не забуду... В память о тебе, если я женюсь и у меня родится дочка, я назову ее твоим именем, Джекки.
Глава 5
-Кодзиро, ты ночевал на помойке? - презрительно спросила меня Драузидак, войдя в класс, - И притащил зачем-то этого противного Гроулайта!
Все обратили на меня внимание, но я ничего не мог сказать, потому что тогда я расплакался бы. Она выставила меня вон из класса, чтобы я больше там не появлялся в нестиранной одежде. А на переменке мой Гроули мен еще "помог", когда Драузидак вышла на улицу прикурить, он укусил ее за то место, которым на стул садятся...
- Кодзиро, выгоню из школы! - раздался крик на весь школьный двор.
- Что ты ей сделал? - услышал я за спиной голос сторожа Алана.
Я повернулся к нему и безнадежно сказал:
- Я, к счастью, ничего, но благодаря поведению моего Гроули она долго не сможет сидеть на стуле...
Тут Гроули подбежал ко мне и начал тереться о мою ногу.
- Ты подвел своего хозяина! - в шутку сказал Алан Гроули, а потом посмотрел на меня и продолжил, - Твой Гроули осуществил мою заветную мечту, а ты иди домой, учи все, что только можно выучить, даже "Легенду о Сердце Канто". Завтра она будет тебя ловить! Интеллектуальную атаку произведет.
Я растерянно стоял перед Аланом.
- Что? - спросил он.
- У меня больше нет дома! - сказал я сквозь слезу, - Мне даже курточку негде постирать... Можно я у вас в сторожке переночую? Она все равно ночью пустует.
Алан был добрым. Он без раздумья согласился. Вечером мы пили чай и за чаем каждый рассказал о своем несчастье. Оказалось, Алан тоже когда-то учился у Драузидаки и любил ее не меньше меня, она его аналогично, и однажды он для шутки положил ей на стул десять кнопок. Она за это решила выгнать Алана из школы. Но директор не хотел выгонять никого из-за хулиганства, только из-за плохой учебы, и тогда училка начала интеллектуальную атаку на Алана, которую неглупый мальчик тогда выдержал. Алан сходил к себе домой и в каких-то архивах нашел контрольные Драузидаки с решениями. Всю ночь я разбирался с ними и делал по ним шпаргалки. Сам-то я неважно учился. А наутро, когда пришло время идти в школу, я сделал себе установку: "Ничего, училка, ты издеваешься надо мной, потому что знаешь об отсутствии у меня ангела-защитника, а я тоже оружие против тебя имею!"
С этого дня у меня началась борьба с училкой, которая чуть не закончилась для меня весьма плачевно...
Тем поздним мартовским вечером я сидел на ступеньках сторожки Алана и курил. Да, научился я этой гадости зимой от Алана, чтобы согреться и не замерзнуть, да вот, бросить не могу. Какой-то судьбой Драузидак выходила из школы в сей поздний час. Она, заметив меня на ступеньках открытой сторожки, окинула меня и сидящего рядом Гроули многозначительным взглядом. В сторожке горел свет и никого не было. Она, кажется, все поняла. К счастью, я вовремя еще сигарету ногой затушил, а то сама-то курит, а другим нельзя. На следующий день я попросил Алана принести мне на ночь фотоаппарат.
- На что тебе, Джеймс? - не понял он.
- Хочу, чтобы у меня осталась фотка "Драузидак в ночи"!
Алан пожал плечами, но принес мне фотоаппарат и новую пленку.
- Зуб даю, не разобью! - поклялся я перед ним.
Не знаю, как я догадался о Драузидаке, наверное, потому что недавно у нее на уроке книжку с детективами обсуждали. Я спал, как вдруг почувствовал, что Гроули тянет с меня одеяло. Я проснулся и посмотрел в окно. Было темно. Но к школе направлялся какой-то парень, чем-то похожий на меня. Я был прав! Драузидак решила меня подставить. Я взял фотоаппарат и шлепнул первую фотку. Ничего, если это наемник училки, ему сейчас не повезет.
- Пошли, Гроули! - шепнул я и мы бесшумно начали красться за парнем.
Он разбил окно в бухгалтерии, влез туда и зажег фонарик. Мы тоже. Он отмычкой взломал сейф, бросил отмычку на пол как улику. Боже, это была не отмычка, а ключи Алана, взятые из моей сторожки, так вот почему я их не мог найти! Парень достал пачку купюр, наверное, около 1000 кантийских долларов (КД) и направился к окну. Сигнализация выла во всю мощь Я сфоткал все, что мог. Парень выскочил в окно. Я было хотел за ним, но тут в окно влезли полицейские. В двери тоже. Я спрятался с фотоаппаратом и Гроули за кипой бумаг под одним из столов. Только бы они не пустили Арканайнов искать по следу! Я попался в свою же ловушку. И тут я заметил Драузидаку. Я навел на нее фотоаппарат и щелкнул. Никто этого не заметил, шумно было как на базаре.
- Это Джеймс Кодзиро, я уверена! - сказала она полицейским, - Бродяжка из моего класса.
Ну все, осталось им пустить Арканайнов и я в тюрьме. Что же делать? Настоящий вор, наверное, далеко уже. Все столпились у сейфа и заглянули внутрь. Это мой последний шанс.
- Оставайся тут, Гроули, уведи от меня Арканайнов и Гроулайтов! - шепнул я своему покемону, вылез из укрытия и мигом в окно.
Драузидак, видно, заметила и крикнула:
- Вон он, держи вора! 1000 КД спер!
- Откуда вы знаете, что тысячу, мы же еще не посчитали? - спросил ее полицейский.
Она точно знала все, до миллиметра.
К счастью, бегал я быстро. За мной кинулась целая стая Арканайнов и Гроулайтов. Впереди всех бежал мой Гроули и направлял всю стаю туда, куда считал нужным, объясняя им правду на своем покемонском языке. Кажется, Гроули увел погоню, я в безопасности, но как теперь отчиститься. Лучше бы я там вообще не появлялся. Я сидел под аркой в переулке и тяжело дышал. Пот тек ручьем по лицу и по волосам. Вдруг, спасение пришло само собой: Драузидака с вором шли мимо меня. Я шлепнул целых 3 кадра. Еще бы сделал, да пленка кончилась.
- Ничего, - говорила она парню, - все получилось как нельзя лучше. Джеймс залез ради любопытства за тобой, а потом при нас сбежал. Ну ничего, учиться ему осталось недолго...
"Это вам учить осталось недолго!" - подумал я, перематывая пленку.
Наутро я пришел в школу без опоздания. Она тоже. Увидев меня, она крайне удивилась. Наверное, думала, я струшу и не приду. Не на того напала. Я был спокоен.
- Кодзиро, наизусть "Легенду о Сердце Канто"!
Она сдурела? Как говорил Алан это ее козырь. Никто и никогда еще не мог без запинки рассказать древнюю легенду. Она была на несколько десятков страниц. Эту легенду мне читали родители, Джессибель с чувством, толком и расстановкой, Жаклин... Я ее всю наизусть помнил. Без запинки! Что-то не давало мне ее забыть! Кровь, родство с ее героями... Драузидак была повержена. Видели бы ее рожу, когда она ставила мне пятерку в журнал. Ей больше ничего не оставалось делать.
- Ты делаешь все, чтобы спастись, Кодзиро, - сказала она, - Но это твой последний триумф, дорогой мой!
"Посмотрим еще чей последний триумф!" - подумал я.
После уроков она, как я и ожидал попросила меня остаться и зайти к директору. Что же, не удивительно. Я заготовил для них целый фотоальбом. Там, у директора, были все, кто можно из школы и один полицейский с Арканайном.
- Ну что, Кодзиро, будем брить голову! - с язвой обратилась ко мне Драузидак.
Я молча достал из рюкзака пакет с фотографиями и протянул директору. Не успел директор взять пакет, как Драузидак оттащила меня и усадила на стул.
- Каждый, кто опозорился в нашей школе, бреет голову, мажет ее клеем и опускает ее в перья. В таком виде его позорят перед сверстниками! Я это собственноручно сделаю с этим негодяем!
Средневековье европейское какое-то! Драузидак лечиться пора!
Я поднял глаза. В руках у нее была машинка для стрижки волос.
- Не надо! - крикнул я и обхватил голову руками.
- Не надо было обворовывать школу! - грозно сказал директор.
Полицейский заломил мне руки за спину, а пакет с фотками положил на стол директора, т.к. больше некуда было. Драузидак с удовольствием прошлась машинкой по моему затылку и густая прядь моих шелковистых сине-фиолетовых волос упала мне под стул.
- Мистер Алан попросил меня ночью присматривать за школой и дал мне фотоаппарат, чтобы я все странное фотографировал, - кричал я сквозь слезы, пока Драузидак нещадно стригла мои шикарные волосы, - я увидел как один парень лезет в окно и сфоткал его, но решил, чтобы было краше... залезть вслед за ним... и на месте преступления захватить, а вы даже на фотки взглянуть не хотите. Вы только опозорить меня желаете. Целый год желаете опозорить!
Директор недоверчиво посмотрел на мой пакет, потом на увлекшуюся стрижкой Драузидаку. Она тоже посмотрела на него и прекратила меня стричь, оставив на моей голове весьма странный авангард. Она в ужасе посмотрела на директора. Он достал фотки. Я был не злым и не положит в пакет фотки с ней, только с парнем. Директор разочарованно посмотрел на нее, потом на меня и жалостно сказал:
- Миссис Хопкинс! Ну за что вы его обкорнали по самое не хочу! Мальчик, может, детективом быть собрался! Как вам не стыдно делать поспешные выводы. Полиция, видите, разбирается! А вы мне полгода: "Выгоните Кодзиро, он плохой!" Миссис Хопкинс, мы отдадим фотокарточки в полицию, а вы, будьте добры, попросите у мальчика прощение.
Она не хотела.
- Если не попросите, на коленях заставлю! - добавил он.
Драузидак подошла ко мне и положила руки мне на плечи. Я сделал торжествующую мину на моем заплаканном лице и поправил рукоц то, что у меня осталось от волос.
- Прошу прощения, Джеймс. - сказала она и быстро вышла из кабинета.
Удалились скоро и другие. Остались только я и директор.
- За что она тебя так? - добро спросил он меня.
- Наверное, она слишком много народу любит! - сказал я, - Надо же кого-то и не любить.
Так всегда говорила Жаклин про злых людей. Я помнил все, как и "Легенду о Сердце Канто".
- Так ты учился у Жаклин Торрин? - удивился директор и улыбнулся.
- Она... моя мама... - промямлил я и чуть не заплакал. - А от папы у меня только фамилия одна. У вас есть зеркало?
Он протянул мне зеркало. Я себя такого еще не видел. Башка - как картошка. Все волосы на куртке и футболке, и за шиворотом, а на картошке какие-то обрубки спереди, типа челка, и как у панка половина головы выбрита, а на второй косая стрижка. Еще бы замелировать - модно будет!
- Ничего, волосы - не главное, Джеймс, - подбодрил меня директор, - Честь главнее! Главное в жизни - не обесчестить ни себя, ни ближнего своего!
Глава 6
После этого случая Драузидак начала бояться меня. Я ведь пожалел ее, не стал ее честь марать. Не подсунул я директоры компромат: миссис Хопкинс и воришка. А ведь мог бы, был бы злым. И до сих пор могу, только не хочу. Просто Жаклин меня учила, не вредить ближнему своему. А Хопкинс меня теперь любила и лелеяла. Даже в кепке на уроках сидеть разрешила. Просто у меня на голове была смешная прическа и все от нее колбасились днями напролет, а в кепке ничего не было видно. А когда еще волосы отрастать начали, вообще, смеху не оберетесь, как смешно я выглядел.
Драузидак, миссис Хопкинс, называла теперь меня только по имени, даже иногда уменьшительно-ласкательно, а некоторым отличникам иногда ставила меня в пример, особенно за "Легенду о Сердце Канто". Я, конечно, мог запросто при ней сжечь компромат, но мне нравилось, что она так лебезила. Не от всего сердца, естественно, была ее любовь, но все же была, и я ей наслаждался. А еще она мне начала аттестат без трояков обеспечивать. Жаль, по алгебре труба была, а то бы и там четверку сделала.
А на покушать и покурить (не могу от этой дряни избавиться) я зарабатывал стандартным способом. Брал у Алана в сторожке аэрозоль для мыться стекол и мыл машины на перекрестках. Иногда, когда не было спроса, приходилось грешить, шарить в карманах в автобусах, но я много не брал... пару купюр по 10 кантийских долларов, КД, чтобы на сигарету и на бутерброд хватило. Хорошо, что недолго оставалось учиться. Был май, а в сентябре я хотел поступать в колледж.
Однажда я мыл машину на перекрестке в Саффроне. Я никогда не смотрю, кто там за рулем, все равно, человек уедет и я его никогда не увижу. Как вдруг слышу знакомый женский голос:
- Мальчик, ты сильно похож на моего сына...
Я посмотрел на водительницу... Мама... и Джессибель. Какая она красивая стала. Была бы в душе такой же, я бы не глядя на ней женился. Они приехали в Саффрон по делам. Надо было сдержаться, не покраснеть, не выдать себя...
- Давайте объявим конкурс двойников! - пошутил я, не глядя ни на маму, ни на Джессибель, и продолжал мыть стекло.
- Как тебя зовут? - спросила мама, явно заподозрив, кто перед ней, и подмигнула Джессибель.
- Джек, - односложно ответил я, - Ой, а я уже закончил!
Мама улыбнулась и протянула мне 100 КД. За одно-то стекло? Да этого на целый пир хватит!
- Спасибо, миссис, вы очень добрая! - сказал я ей, изобразив на лице улыбку ангела.
Через мгновенье она поехала дальше, а я бежал через дорогу и кричал:
- Гроули, я куплю себе костюм на выпускной!
Я обернулся в сторону перекрестка. Все машины ехали очень быстро. Все. Кроме одной, только что вымытой мною. Она опустила стекло и они с Джессибель смотрели на меня. Они, кажется, меня узнали! Нет, только не это! Мы с Гроули бросились бежать. С меня слетела фуражка с моими инициалами JK и мама, увидев, что прической я не похож на ее сына, махнула рукой и уехала.
Не знаю, сделал ли я тогда ошибку, что убежал от мамы, но с этим днем кончилась черная полоса в моей жизни и началась белая. Даже все последующие неудачи не так сильно мне ранили сердце.
Через месяц мне дали аттестат. В принципе, не очень плохой. Трояк по математике, остальные - сносные. Миссис Хопкинс-Драузидак, вручая, крепко пожала мне руку и тихо, чтобы никто не слышал, сказала:
- Тебе не дано природой особого ума, но в тебе есть какая-то неведомая сила, которая ведет тебя по жизни. Сделай так, чтобы эта сила не иссякла и ты многого добьешься, Джеймс Кодзиро.
Тогда я достал из-за пазухи пакет с оставшимися фотографиями-компроматами и протянул ей.
- Давайте тогда расстанемся друзьями! - сказал я ей и быстро ушел прочь.
Она пакет куда-то спрятала. Больше я не видел ни этого конверта, ни учительницу. Еще немного напоминала мне о ней моя авангардная прическа, но к концу лета я подравнял волосы и стал выглядеть примерно как прежде. А вскоре новые впечатления стерли в моей памяти лебезившую передо мной учительницу.
Глава 7
Толстая и вредная комендантша общежития покетехнического колледжа грозно посмотрела на Гроули.
- Молодой человек, у нас покемоны могут жить только в покеболах.
- Гроули, - дружелюбно обратился я к своему покемону, - давай я тебе покебол куплю.
- Грррррр! - злобно начал он рычать то на меня, то на комендантшу.
Нет уж, молчал бы он лучше. Тогда во мне еще была жива память о Драузидаке, а когда Гроули рычит на кого-то - вполне возможно, что через мгновение он укусит его за какое-нибудь место, отличное от руки или ноги.
- Гроули, прекрати рычать на тетю, давай выйдем, - грозно сказал я своему покемону, а комендантше бросил, - Мы сейчас договоримся.
- Терпеть не могу покемонов! - буркнула она.
Ну никак не мог я уговорить Гроули влезть в покебол. Он даже не соглашался пронестись в покеболе мимо вредной комендантши и вылезти из него в комнате, где я буду жить столько, сколько буду учиться в колледже, ровно 5 лет.
- Ну что, Гроули, я не хочу этого! - сказал я, присев перед ним, - Но больше я ничего поделать не могу. Мне придется отправить тебя в Целадон к Джессибель, как бы это далеко отсюда ни было и как бы ты ни хотел. К родителям.
Гроули буркнул и ласково посмотрел на меня.
- Что смотришь на меня. Ну нельзя, тебе же сказали. Ступай домой, присмотри за родителями, покусай Джессибель за меня, Оддиша ее тоже, или Глума, или Вилеплума, не знаю, как она его надрессировала. А я тогда подумаю, когда колледж кончу, женюсь и за тобой заеду, ладно?
Гроули было пошел опять за мной в общежитие, но я ему не дал. Он долго стоял передо мной и преданно смотрел на меня. "Не бросай меня, Джеймс", - говорили его глаза. Но это было не в моих силах. Вот кончу колледж, начну работать, и обязательно разрешу детям держать в общагах покемонов. Я заплакал и крепко обнял моего Гроули, я гладил его по шерстке и бормотал:
- Ступай, я прошу тебя, все будет хорошо!
Тут он выскочил из моих объятий и быстро побежал прочь. Когда он завернул за угол, я вдруг подумал, что он вернется. Я сел на скамейку у входа и прикурил. Кончилась одна сигарета, другая, третья, но Гроули не было. Стали приходить на ум мысли, может, зря я его отпустил. Я чиркнул спичкой и зажег четвертую сигарету по счету. Я никогда так много не курил. Да и вообще, уже год дым пускаю, хочу бросить и не получается.
Я затянулся и уже хотел выдохнуть противный дым изо рта, как прямо перед собой услышал девичий голос:
- Терпеть не могу, когда курят!
Я поднял глаза и... забыл выдохнуть то, чем затянулся... передо мной стояла ОНА. Девушка ростом чуть выше меня с густыми алыми волосами, уложенными в странную прическу, большими синими глазами, невероятно красивым лицом и стройной фигурой, одетой с хорошим вкусом. В глазах у меня потемнело. Может быть от дыма. Может быть... Я зажмурился и открыл глаза. Ее не было. Что это было? Видение? Глас судьбы? Или просто случайная прохожая? Слишком для случайной прохожей. В случайных прохожих не влюбляются так сразу. Я потушил об ладонь новую, почти некуренную сигарету, бросил ее в урну и пошел домой, в комнату, куда меня только что поселили и не пускали с покемоном.
А все-таки девушка оказалась не виденьем и не галлюцинацией. Она была очень гордой и к ней ни за чем никому не советовалось подходить. Она была из Фуксии, но у нее не было ни отца, ни мамы и жила она там же, где остановился и я, только несколькими этажами выше. Как ее звали, знала только она одна. У нее не было друзей в колледже, точнее, она не хотела их иметь. Говаривали, что у нее был парень и она собиралась на Рождество выходить за него замуж. Что он был намного старше ее. Лишь бы это были просто байки!
Она всегда сидела за первой партой и записывала все, что говорили преподаватели. Старалась. А я на 3 парты дальше. И все свободное время искоса поглядывал на нее, как она ловко управляется со своей чуть ли не на воск поставленной прической, как она, положив голову на плечо, строчит все все все, что говорится на лекции. А я медленно пишу, не успеваю, поэтому и смотрю на нее часами напролет. Только как ее зовут? Мэри, Лаура, Лилиана, Жанин, Миларгрес? Как?
Однажды я вместо сигарет купил для нее розу. Обожаю алые розы с колючими шипами. Я хотел ее отдать ей, но она немного опоздала и пришлось придержать цветок для лучших времен. До переменки после математики. Нет, ну все предметы, как предметы: история Канто, покемонология, покетехника, покеболостроение, компьютеры, зачем еще математику. Еще и назвать догадались: "Высшая математика", вышка, если короче, высшее издевательство над умами, а не математика, сделали бы лучше покематику, что-ли? Интеграл Пикачу чему равен, если под дифференциал ему Ратату засунуть? Ха-ха! Вот, уже ругаться преподавательскими словами научился. Нет, ну представьте, пишет:
Ну совсем сдурел! "А" и "Е" уже перевернул, скоро, вообще, весь алфавит с ног на голову, на потолках сидеть будем писать за ним. А потом еще и говорит:
- Джеймс Кодзиро, напишите на доске определение производной!
Ха, функция, которая что-то хорошее производит! Но это неправильно. Он мне вчера за такое определение пару поставил. Ладно, не буду с ним спорить, выскажусь на его языке. Вчера весь вечер учил. Лишь бы не перепутать, что куда стремится и когда все это кончится. Пишу на доске:
Только бы не спросил, что бы это значило. Не знаю я. Чушь какая-то. Выучил я эту фигню и хватит с меня. Так и не понял, что она производит. Ну, вроде бы, отвязался и хорошую оценку поставил.
- Джесси Мусаси, напишите формулу для вычисления производной частного!
Значит, я могу идти. Ну все, моя миссия окончена, иду на свое место. Профессор вызвал ее... Значит, ее зовут Джесси, Жасмин... а я ей розу уготовил. Она, вообще-то больше на розу, чем на жасмин похожа. Ловким движением руки, пока она шла к доске, а я от доски, я положил ей на тетрадь розу и маленькую записку с 3 известными всем словами.
Джесси написала на доске формулу и убежала на место. Видно, как и я выучила, а что производит - не поняла. На месте она увидела мой скромный подарок. Какая-то неведомая сила заставила меня опустить глаза и начать писать в тетради всякую математическую чушь. Преподаватель дал всем посчитать какую-то производную. Вот! Нашел бы, что она производит! Но я их считать не умею. А в это время удивленная Джесси с розой в руках осматривала всех сидящих, разыскивая взглядом того, кто мог ей признаться в любви.
Я писал перевернутые "Е" и "А", пределы всякие со стремящимися совсем не туда куда надо х-ми, определения каких-то производных, даже не понимаю как, теорему Ферма доказал. Наверное, я себя выдавал таким поведением. Мне казалось, что мои щеки горят, со лба течет пот и я делаю все, чтобы скрыться от взора прекрасной Жасмин. Кажись, занятия кончились. Пора сматываться домой. Я первым выскочил из аудитории, обтер пот с лица, а когда перевел дух и открыл глаза, увидел перед собой ее.
- Прости. Джеймс, но в моем сердце нет для тебя места!
А я найду! Решил я окончательно и бесповоротно!
Глава 8
Бросить надеяться. Никогда не жениться? Нет! Не получается забыть эти больших синие глаза с длинными ресницами. Не получается забыть ее. Я люблю ее. А она меня не любит. Я сидел мокрый после душа, завернувшись в полотенце, свесив ноги, на окне и курил. "Я не люблю, когда курят!" - пронеслось у меня в голове. Непотушенная сигарета сама собой выпала из руки и упала в куст акации, растущей прямо под моим окном.
Бросить ради нее? Ну и что. Если она ослеплена тем, другим, это не поможет. Судьба сложилась так, что я его увидел. Он провожал ее в общагу. Большой и толстый, богатый, обвешанный пошлыми золотыми цепочками торговец. Рядом с ним Джесси, вообще-то довольно крепкая и высокая девушка, казалась маленькой и хрупкой. Я соскочил с окна, мигом натянул футболку и джинсы, взял свою фуражку с инициалами JK и выбежал на улицу. Навстречу в дверях мне попалась Джесси.
Я ей обронил привет и побежал дальше. Когда я вышел на улицу, он еще стоял у общаги смотрел наверх. Видно ждал, когда Джесси помашет ему платочком из окна. Чтобы не вызвать у него подозрений, я натянул фуражку на доб, сел на скамейку у входа и закурил. Как будто до него мне не было ни малейшего дела.
Он ждал, действительно, того, что я и думал. Помахал ей и пошел прочь. Я за ним, не вынимая сигареты изо рта, опустив глаза и положив руки в карманы. Он быстро зашел за угол и, прислонившись к стене, достал из кармана что-то маленькое и блестящее и надел на руку. Обручальное кольцо! Он женат и дурит маленькую девочку! Я был в бешенстве. Я не мог контролировать себя. Я подошел к нему, когда он уже собирался идти дальше и спросил:
- Зачем ты обманываешь Джесси?
- Не твое дело, пятнадцатилетний сопляк! - нагрубил он мне и прошел мимо, как будто вместо меня было пустое место.
- Мое! Я ее люблю! - сказал я и посмотрел на него широко открытыми глазами.
Он брюзгливо окинул меня своим взглядом и ответил:
- Иди отсюда, мелочь недокормленная, и не говори Джесс, что ты видел! Скажу тебе, еще любить не умеешь, а кричишь!
- Умею! - крикнул я в слезах, - и, в отличие от вас, честно!
- Улепетывай и не тронь мои игрушки, пока не прирезал! - пригрозил он мне и приставил к горлу острый нож.
Я испугался до смерти и бросился бежать домой, но вслед все же крикнул последнюю фразу:
- Люди - не игрушки!
Я прибежал домой, вырвал лист из тетради и написал:
"Джесси, я нашел предел его любви к тебе! Ты меня не любишь, но запомни: люди - не игрушки! JK"
И я подсунул эту записку ей под дверь. На следующее утро она сказала, что получила мою чушь и попросила больше не делать этого. Бедная девочка, как больно ей будет, как больно... выдержала бы она. Последнее время я с ней почти не разговаривал.
Был веселый праздник "Хоха Канто". Лично студентами колледжа придуманный. Когда все друг над другом должны были глупо, но добро подшутить. В тот раз решили на всех по ведру воды выливать. А у меня была только одна одежда и я, идя на занятия, небольшими перебежками уворачивался от воды. За этим занятием застала меня Джесси. Я ее давно не видел. А сейчас она была какой-то бледной и нееселой.
- Привет, что ты прячешься? - спросила она меня и грустно улыбнулась.
- Хочу выйти сухим отсюда! А ты где пропадала?
- В больнице лежала. А зачем так прятаться. Обольют - переоденешься.
- У меня нет другой одежды. А что у тебя болело?
- Ничего! - холодно ответила она.
- Не понимаю, а зачем тогда в больницу?
Она не ответила, точнее, не успела. Резко открылась дверь и на нас обрушилось целое ведро воды.
- Вот, теперь я сегодня прогуляю!
Она посмотрела на меня, улыбнулась и сказала:
- Ничего, пошли ко мне, у меня много одежды и для тебя что-нибудь найдется.
Одеваться девочкой? Или у нее еще какая одежда есть? По дороге к ней нас еще как минимум три раза облили. У нее была такая же маленькая комнатка, как и у меня, только у нее воняло какой-то паленой бумагой. Видно, сжигала что-то. Она мне протянула белое полотенце:
- Иди в ванную, разденься и дай мне одежду, проглажу, высохнет чуть-чуть.
Пока я был в ванной она успела сама переодеться и найти у себя в шкафу кое-что для меня: большую футболку и юбку.
- Неее, я юбки не одеваю! - запротивился я, - Штанов нет?
Она промолчала. Высушила мое белье и приступила к джинсам.
- Не могу я их высушить.
Я заглянул в ее шкаф. Там были юбки, блузки, платья и длинный плащ на широком поясе.
- А давай я в плаще в колледж схожу. Он мне как раз до ботинок!
Джесси мило улыбнулась, достала из шкафа плащ и протянула его мне. Выглядел я прикольно! Почти что суперагент, только без штанов. Я боялся отойти от нее в таком виде, даже на первую парту на контрольную по вышке с ней сел. Оказалось, она тоже в вышке не соображает, и шпаргалки она дома забыла. Я не курил в тот день: сигареты промоки, а еще Джесси не любила. На меня вообще, все странно смотрели. Надеюсь, никто не догадался, что в плаще я потому, что штанов нет.
Когда занятия кончились я предложил Джесси сразу же забрать у нее свою одежду. Она была какой-то странной и нервной. Что-то случилось с ней за шесть часов, что мы лекции писали. Что-то нехорошее. Какая мысль пришла ей в голову. Она мне, вообще, сегодня не нравилась. Что случилось? Неужели?
- Нет, не сейчас, приходи в 10 вечера, я вспомнила, мне одно дело надо срочно. - сказала она мне и убежала.
- Ну ладно! - ответил ей я, но она была уже далеко.
Но что-то не давало мне покоя. Что же с ней случилось? Я был уверен в одном, что это связано с женатым торговцем!
Глава 9
По дороге домой я собрал последние деньги и купил себе странные штаны с большими карманами на молниях, длиной до колена и противного зеленого цвета. Наверное, в магазине радовались, что нашелся идиот, который у них это купил Ну на самом деле, я в плаще и кроссовках по-лурацки выглядел.
Я весь вечер сидел дома и читал какую-то книжку из библиотеки по медицине. Делал домашние задания (только не по вышке, я их никогда не делал) и только когда уже начало темнеть я вспомнил, что нужно отдать Джесси ее плащ. Я схватил его со стула и спустился вниз к комендантше.
- Джесси Мусаси у себя?
Она посмотрела на ключи в шкафчике и положительно кивнула головой. Я поднялся к ней и постучал. Никто не открыл мне. Мне послышались тихие шаги мимо двери. Или только послышались? Может, она спит. Я постучал погромче. Никто не подошел и не спросил, кто там за дверью. я дернул дверь. Зеперто. Странно, где она, если не дома. Я стучали в дверь и пинал ее. От такого шума не только спящий, мертвец бы из гроба поднялся.
- Джесси, это я, Джеймс, ты меня приглашала к себе вечером! - кричал я при этом.
За дверью молчание.
Некоторые ее соседи выглядывали на шум, но не она... Джесси, ну куда ты делась? Я разозлился и как толкну дверь. Я сам не ожидал, что в общаге петли из консервных банок сделаны. Дверь слетела с петель и с грохотом упала в комнату. Я, до смерти испуганный на ней сидел на четвереньках и смотрел широко открытыми глазами по сторонам.
- Джесси! - позвал я ее, когда очухался, - прости за дверь, не специально! - пробухтел я себе под нос.
Я внимательно посмотрел по сторонам. Никого. Мои джинсы лежат на гладильной доске. В ванной... свет... Я встал, потирая ушибленное бедро (ух, большой синяк будет) и направился туда.
То, что я там увидел, привело меня, пожалуй в больший шок, чем падение в комнату Джесси с дверью.
Джесси сидела совсем без одежды в заполненной до краев ванне с закрытыми глазами, ее густые алые волосы с намоченными в воде кончиками спадали ей на грудь, правая рука бесчувственно свисала почти до пола. В руке был... окровавленный нож. А левая... в воде. И от нее по воде расходилось большое красное пятно. Кровь... Она вскрыла себе вену...
- Джесси! - в ужасе крикнул я, вытащил ее из ванны и замотал ее туловище полотенцем.
На пороге ее комнаты стояла разъяренная командантша.
- Кто тут двери высаживает? Полицию позвать?
- Нет, лучше доктора, срочно позовите доктора! - крикнул я что есть сил, таща за собой за плечи бесчувственную Джесси, которая еще чуть-чуть дышала.
- Что случилось? - спросила комендантша, глядя на Джесси и на меня, измазанного ее кровью.
- Что, плохо видите? Девчонка вену вскрыла, доктора, скорее!
Толстая комендантша охая и ахая побежала по коридору к своему телефону. А я остался с Джесси... Я вытащил ремень из джинсов и туго перевязал им ее руку, чтобы кровб поменьше текла. Жгут, называется.
А Джесси была сильной девушкой, очень сильной. Когда пришел доктор, он сразу сказал, что она уже умерла и дела тут нет.
- Этого быть не может, она не могла умереть! - крикнул я раздосадованно и аккуратно приоткрыл ее левый глаз, - она еще жива, но это еще...
Доктор и я вынесли ее из комнаты на одеяле и положили на носилки в машину.
На улице шел холодный мелкий дождь. Мне было жутко холодно в футболке и дурацких штанах, но жизнь Джесси и оставшаяся в ее комнате моя одежда были вещами не совсем совместными. Всю дорогу я больницу я держал ее за здоровую побелевшую от недостатка крови руку и говорил одно и то же. 3 слова:
- Только не умирай!
В ту ночь я понял, что действительно она мне не просто нравится, что я ее безнадежно люблю и не могу без ее присутствия. Почему именно эта девушка притягивала меня как магнит? Да, она была красива, но она была чертовски похожа на ненавистную мной Джессибель. Она не была настолько умна, а ее характер был просто кошмарным. Но даже когда прошло время и я узнал ее больше, я не смог ответить на этот вопрос. Наверное, когда по-настоящему любишь, нельзя теоретически обосновать свое чувство.
Я сидел в больничном коридоре и спал. Джесси, как сказал врач, остановили кровотечение и наложили швы на руку, но она была еще в реанимации, потому что ей не хватало крови.
- Эй, парень! - разбудил меня доктор.
- А... что... где... когда? - у меня кружилась голова, потому что я не выспался.
- Ты кем ей приходишься? Брат?
Я покачал головой:
- Друг.
- Твоя группа крови.
- Эта... вторая положительная, а что?
Он молча посмотрел на меняю Кажется, Джесси нужен был донар. Я случайно посмотрел чуть выше доктора на стенку. Там висел плакат про донаров, а сверху юольшими красными буквами на плакате том написано: "Донаром может считаться любой гражданин Канто старше 18 лет".
- У нее тоже, тубу сколько лет?
- Д...девятнадцать! - наврал я.
- А если честно?
Он не поверил, блин, а из-за этого Джесс может умереть.
- Я же сказал, девятнадцать! - решительно повторил я.
- Ладно, пошли.
Он меня привел в какую-то вонючую лабораторию и сказал снять футболку и лечь на кушетку. Я послушался. Молодая симпатичная медсестра подключила меня к какому-то электрическому прибору и протерла мне руку спиртом. Из меня начали качать кровь. Мне казалось немеренно, а на самом деле всего-то три пробирки. У меня скоро закружилась голова, а перед глазами потемнело... Я продрал глаза от противного запаха нашатыря. Я лежал одетый на той же кушетке под теплым одеялом. Рука, из которой качали кровь, была туго перевязана бинтами. Меня трясло. Мне было холодно.
Доктор убрал пузырек со спиртом от моего носа и положил мне в карман штанов паспорт.
- Эх ты, горе-донар. Ну зачем ты так?
Я посмотрел в окно. Там светало. Пора было идти в колледж Сил не было. Доктор вопрошающе глядел на меня. Я слез с кушетки и, завернутый в его одеяло, пошатываясь вышел в коридор.
Глава 10
В тот день я не пошел в колледж. Мне было плохо. Я сидел в палате у Джесси и весь день смотрел на нее, держа за холодные руки. Из какого-то аппарата потихоньку переливалась ей моя кровь. К вечеру она пришла в себя. Она безмолвно окинула взглядом то помещение, где мы находились, а потом уставилась на меня.
- Зачем? - спросила она меня.
- Что зачем?
- Зачем ты меня спас? Зачем ты здесь?
- Я... испугался. А ты зачем? - задал я ей тот же вопрос, - Зачем ты это сде-ла-ла?
Она потупила взгляд и спрятала руки под одеяло.
- Неважно! - односложно ответила она, - Ты меня зря спас, Джеймс. Меня уже месяц как убили, а ты не дал закончить убийство.
- Как это? Расскажи! - взволнованно сказал я, подсел к ней поближе и опять взял ее за руки.
Она пыталась от меня мысленно спрятаться, но у нее не получалось и она сказала:
- Джеймс, не надо, ты меня уважать перестанешь. Иди, и больше никогда ко мне не приходи, меня больше нет ни для тебя, ни для кого иного.
Я разтерянно посмотрел на мои странные штаны, потом на Джесси.
- Что? - настороженно спросила она.
Я молчал и грустно смотрел за окно. Там падал мокрый снег.
- А, вспомнила! Твоя одежда у меня! - пробормотала она, - меня выпишут скоро, а если нет, то сбегу, и занесу тебе куртку и джинсы. Иди, забудь обо мне. Навеки.
Я вспомнил. У меня было подобное настроение, когда я сбежал из дому. Жаклин тоже не могла из меня ничего достать, и я вспомнил, как Жаклин свершила надо мной чудо. Я решил поговорить с Джесси точно так же.
- А я в 11 чуть тоже к камикадзе не сыграл!
- Ты? - удивилась она, - неужели ты тоже влюблялся в замужнюю особу и...
- Хуже!
- А что может быть хуже? - мечтательно спросила онв и сама продолжила, - Ты любишь человека от всего сердца, отдаешь ему все, что у тебя есть, а он женат, у него дети, а в этот день узнаешь, что ты беременна от него... Бежишь к нему с круглыми глазами. Открывает его жена. Удар в сердце. Он говорит ей, что это коллега по работе зашла, берет тебя за руку и увозит неизвестно куда. "Я заплачу за операцию, только избавься от этого ребенка", - приказывает он. Тебе нечего делать, тебе всего 15 лет, нет денег, ничего нет. Ты идешь в больницу и совершаешь убийство, за которой будешь карить себя еще много-много лет. С тебя берут 150 КД. А у тебя стипендия только 50 КД. Собираешь все свои деньги, продаешь все его подарки, чтобы не арестовали за долги и платишь... за убийство. За душой ни гроша. Ни покушать, ни тетрадку купить, ни ручку, ни книжку взять в библиотеке. Ты идешь к нему с квитанцией на 150 КД. Он смотрит на нее, смеется тебе в лицо и при тебе же сжигает ее своей зажигалкой. Все концено. Ничего не осталось. Ни денег, ни сердца, ни маленькой жизни. Больше жить незачем. Ты - труп.
Так вот чего он наделал с ней. От него ничего лучшего и ожидать нельзя было. Какой этот человек - ... Жаль, что я тем вечером убежал и не выяснил с ним отношений до конца. Эх, был бы Гроули, он бы этому торговцу отомстил за Джесси.
- Джесси, - тихо сказал я, - я не думал, что до такой степени, но, как говорила моя любимая учительница, все плохое себя само вдвойне карает, а хорошее - выживает. Не надо останавливаться, потому что тому, кому не повезло впереди ждет небывалое счастье.
- А кто твоя учительница?
Тут я замолчал и заплакал.
- Что с тобой? - тихо спросила она и провела своей нежной девичьей рукой по моей щеке.
Я не хотел говорить, но подумал, что это будет нечестно перед открывшейся мне Джесси... Я рассказал ей всю историю. Этого мне хватило до позднего вечера. Она сидела и с замиранием сердца слушала. Кажется, ее душевная рана начала затягиваться. Но она все время говорила о том, что никогда не выйдет замуж и никогда никого на свете не полюбит, что она уже испорчена и опорочена навеки. А я... я тоже для себя решил, что хоть Джесси и волевая девушка, но этого футляра ей хватит года на 2 от силы.
Когда за окном почти стемнело, я встал со стула, поправил на себе футболку и сказал:
- Прощай, Джесси, навсегда! - и пошел к двери.
- Джеймс! - окликнула она меня.
Этого-то я и добивался! Никаких навсегда!
- Ты завтра придешь ко мне?
Получилось!
- А ты этого хочешь?
Она чуть-чуть кивнула.
- Значит... приду...
Она мне мило улыбнулась. Я ей тоже.
Я шел домой с хорошим настроением. Она доброжелательно ко мне отнеслась! Единственной черной тенью был ОН. Этот ужасный человек, который поиграл Джесси как куклой и выбросил, когда захотел. А у него этих 150 КД, наверное, на каждом углу валяется, не то что у сиротки малолетней.
Когда я проходил мимо одного казино в центре города, на меня чуть не наехала черная машина. Из нее вышел он в компании с красивой девицей и пошел в ресторан. У него, похоже, этих игрушек было немерено, а на одной он женился зачем-то. Гнев за Джесси переполнил меня. Я зашел в тот же ресторан, купил большую белую пироженку и написал ей на переднем стекле его машины нехорошее слово, определение этого человека. А заднее стекло в машине вообще разбил.
Ночью я спал плохо. Все время мерещилось, что открывается дверь, заходит кутила-торговец в автоматом или с гранатой, или с пистолетом, начинает по мне стрелять, взрывать меня и... я вскакиваю с кровати в холодном поту. И так всю ночь. Под конец я даже свет не стал выключать, но все равно. Лучше бы я мимо прошел и не нагадил, но что бы я тогда сказал Джесси.
Утром я пошел в колледж. Не встретил его по дороге. Пронесло? Не знаю. Потом, перед тем, как пойти к Джесси, зашел домой, чтобы оставить тетрадь. Она ведь меня ждала...
Я сел на подоконник и открыл окно. Мою комнату охватил прохладный осенний ветерок. Я засунул руку в карман, хотел найти пачку сигарет, но вспомнил, что на эти деньги я эти дурацкие панталоны купил. Что же, непокуривши пойду. Как вдруг почувствовал, что меня держат.
- Джеймс кодзиро, - сиплым голосом сказал кто-то, - симпатичный паренек, высокий и статный, с шелковистыми синими волосами до ушей на пробор и редкой челкой, с большими зелеными глазами и тонкими чертами лица, которы одевается как попало и курит "Парламент". Хороший вкус. Думаешь, сложно найти такого мальчика?
Это ОН. ОН мстит.
- Ты заплатишь за стекло в моей машине и за унижение!
- А ты за исковерканную судьбу Джесси!
- А ты смелый мальчик! - многозначительно сказал он и похлопал меня по спине. - Но очень глупый!
- Ты зачем обманул Джесси? - мне было интересно только это. - Ты зачем опорочил ее?
- Она дура! И ты не лучше. Вы оба - мои куклы. У меня много кукол...
- Зачем? - не отступал я.
- Когда мне куклы надоедают, я выбрасываю их в мусорку. В буквальном смысле слова!
Кажется, он изо всей силы толкнул меня в спину. Что-то яжелое, кажется, стукнуло по голове, или моя голова стукнулась обо что-то тяжелое. Мои локти и коленки.... Больно-то как! И откуда взялся асфальт перед глазами?
Глава 11
Вдруг на мне очетилось что-то тяжелое. Он. Я вылез и попытался встать. Больно. Ногу согнуть не могу, а в голове звездочки мигают.
- А ты живучий! - смазливым голосом сказал он и поднял на меня нож.
Никого вокруг не было. Даже некого позвать на помощь. Встать не могу. Больно. Я начал пятиться от него, словно Парас какой-то. Он с ножом - за мной. Наверное, он меня убить не хотел, а хотел только напугать до смерти, потому что в противном случае он бы сделал это быстро и убежал, а он наслаждался своим превосходством надо мной.
- 150 КД, отдайте Джесси 150 КД! - какой я был дурак, когда искал правду.
- Она мертва и они ей ни к чему! - обрезал человек.
Неужели она не выжила? Ей же вчера стало намного лучше. Или...
- Вы убили ее! - с досадой крикнул я ему в лицо.
- Мук, отравляющая слизь! - крикнул он и выпустил покемона, - А ты, Кодзиро, потише кричи.
Большой малиновый Мук сел мне прямо на грудь. Противный запах, отравляющий все вокруг, ударил мне в голову.
- Иканс, ужми этого подонка своими объятьями! - услышая я вдруг голос Джесси.
Или это была галлюцинация. Нет... Прямо передо мной стояла она с покеболом. Оттуда вылезла длинная фиолетовая змеюка Иканс и скрутила моего обидчика. Он смотрел на Джесси с ужасом и бормотал:
- Неужели мы не договорились? Ты почему жива?
Мук перебазировался на Иканса, а заодно и на своего хозяина.
- Что ты валяешься посреди дороги? Доставай своего покемона! - сказала мне Джесси.
- Я не могу...
- Что, встать или покемона достать?
- И то, и другое.
Джесси взяла меня под руки и помогла мне встать. А в это время отравленный враг в объятьях отравленного Иканса орал:
- 150КД, 200,300,500... Только отпустите!
- Иканс, брось дядю! - приказала Джесси.
Но Иканс не бросал, от опьянел от яда Мука и сжал врага еще сильнее.
- Тыщу дам. Тебе и твоему дружку! По тыще! Слышите, малявки? Отпустите!
- Иканс, я же сказала, брось дядю, а не сожми! - повторила Джесси.
Пьяный Иканс отпустил уже почти задохнувшегося врага. Он, измученный, сел на землю, забрал Мука в покебол и отсчитал нам с Джесси на двоих по тысячи кантийских долларов. Потом он быстро встал, фыркнул, и ушел прочь, обронив:
- Тьфу, блин, не люблю платные игрушки!
- Тебя что, выписали? - спросил я, когда он ушел.
- Я сбежала. Надоело в потолок смотреть. А теперь еще и Иканса лечить надо. А ты что своих покемонов берег?
Я потупил взгляд и положил руки в карманы:
- У меня нет покемонов...
- И тебе не скучно?
- Скучно... У меня был Гроули, только он покеболы не любил и мне пришлось его отпустить... И на 1000 КД никого не купишь.
- Слушай, а давай модную одежду купим! - предложила Джесси, - Я на тебя в этих штанах-панталонах смотреть не могу!
Я хотел было предложить купить сигареты и накуриться, но потом вовремя вспомнил, что Джесси терпеть не может курильщиков, и решил при ней не маяться этой привычкой.
- Только позволь мне тебя поллечить сначала!
Ой, она йодом ведь будет, или, еще хуже, как маленького зеленкой. Ненавижу! Хотя. Посмотрим, как она будет ухаживать за мной.
Я заорал на всю общагу, когда она мне ватку с йодом на коленку положила. Джесси грозно посмотрела на меня и взяла крепко за плечи:
- Спарки не парень, а негодяй, а ты тоже не парень, а неизвестно что! Будешь орать, зеленкой лицо вымажу! С узорами!
Я закрыл рот и поклялся, что не буду. Но этого хватило до тех пор, пока Джесси опять ваткой по ссадине не провела. Я заорал еще громче прежнего. Джесси за это отвесила мне такую пощечину, что щека потом до ночи горела, а потом, вообще, в рот кляп засунула и руки к стулу привязала, чтобы я ими не махался.
- Вот так лучше будет, а то подумают, что я тут покемонов препарирую. А следующий раз, когда ссадины будешь получать, заранее меня хлороформом снабди.
Она, конечно, ноги мне не обрезала, но как страшно боль не выпускать из себя, казалось еще больнее, чем на самом деле.
Все. Вроде бы она кончила. Сейчас она меня приласкает... Ой, нет, этот Спарки убил в ней все, кроме силы. Она мне отвесила еще одну пощечину, только по другой щеке.
- За что? - сквозь слезы пролепетал я.
- Для симметрии! - холодно ответила Джесси.
Но зато потом мы пошли в магазин покупать модную теплую одежду на зиму. А еще мы ее Иканса вылечили.
С тех пор мы с Джесси стали хорошими друзьями. Только она, оказалось, была тяжела на руку и часто давала пощечины, да еще по две, для симметрии. Но зато в колледж мы всегда ходили вместе, по городу гуляли, Иканса дрессировали, даже в высшей математике вместе не разбирались. Оказывается, она шарит в ней еще меньше, чем я. У нас за спинами говаривали, что у нас роман, а Джесси это приводило в ярость. Ей, вообще, нельзя было говорить о любом виде любви. Только о дружбе и то, странной какой-то. А все-таки, я всегда с ней за руку ходил и тихонько гладил ее ладонь пальцами. Это было примерно то же, что делала со мной Жаклин лет пять назад. Только, наверное, рана в душе Джесси была слишком глубокой, чтобы она зажила так быстро. Я знаю, она меня тогда любила и доверяла мне, она, как и я, влюбилась в тот один и последних летних дней с первого взгляда, когда я, отпустив Гроули, курил на скамейке. Если бы Гроули убежал на секунду раньше или позже, может, и не встретился бы я с Джесси. Был ли тогда у нее Спарки? Неважно! Он все равно никогда не вернется в ее жизнь!
Так кончилась осень. Настала зима. Близилась первая сессия. А в математике мы совсем никак. Что же делать?
Глава 12
Первый наш экзамен, по истории, был на следующий день после Рождества. Эти расписания, как всегда, какие-то Псидаки составляют или Джиглипуффы, которые никогда ничего не празднуют.
Я проснулся после полудня. Передо мной на кровати сидела Джесси и теплой курткее.
- С Рождеством, соня! Одевайся и приходи ко мне.
Она вскочила и убежала. Она меня заинтересовала. Неужели что-то приготовила? Я мигом оделся и прибежал к ней. Ничего особенного у нее в комнате не было.
- Слушай, у нас осталось немного КД от Спарки, давай в ночной клуб пойдем на праздник?
- Давай, а экзамен по истории?
- Да сдадим мы его! Спишем у кого-нибудь или наугад тест проставим!
Джесси меня уверила, что с историей у нас не должно быть проблем и я согласился. Мы пошли в клуб под названием "Веселый Маджикарп". Там над дверью висела такая веселая морда Маджикарпа, что волей-неволей хотелось зайти. Ну когда еще можно увидеть эту рыбину веселой?
Мы сели за столик и заказали себе огромный торт и вино. Торт нам принесли, а вино - нет, потому что нам еще не было 18 лет, пришлось чай просить. А чай у них дурацкий и невкусный. Ну да ладно, Рождество ведь. Я достал из кармана маленькую коробочку и положил ее перед Джесси.
- Типа, это, подарок тебе.
Она меня скромно поблагодарила и открыла. Не буду говорить, что там было, но ей очень понравилось.
- А теперь ты закрой глаза! - сказала Джесси.
Я закрыл. Я почувствовал легкое прикосновение ее губ к моей щеке. Поцелуй. Значит, можно ее развести на поцелуй. Я открыл глаза. Она сидела напротив меня, на своем месте, а передо мной вместо тарелки лежал покебол.
- Ой! - удивился я, - Покемон! Мне!
- Да, можешь выпустить и посмотреть!
Я аккуратно нажал кнопочку. Из покебола вылетел маленький сиреневый Коффинг с улыбкой до ушей и маленькими подленькими глазками.
- Познакомься, Коффи, - сказала Джесси, - это Джеймс, твой тренер. Хороший парень. Но он очень любит курить, когда я не вижу. Так когда увидишь, что он это делает - в нос делай ему атаку "Смог", чтобы отучился.
Я дружелюбно улыбнулся и спрятал Коффинга в покебол, чтобы народ не пугать. А потом мы веселились на всю катушку. Даже умудрились по две бутылки крепкого пива купить! И выпили все разом! И закусили веселыми Маджикарпами. Первый раз в жизни я алкогольные напитки попробовал. Какая гадость. Но после них немеренно весело на душе становится. Были мы тогда такими же веселыми, как Маджикарпы на вывесках Хорошо, что как в анекдотах, у меня не было двух Джесси в ту ночь, а только одна. Ну мы только немножко ведь опьянели от пива, мы просто были пьяными от счастья.
Как мы очутились дома - не помню. Наверное, пришли просто до смерти уставшие. Утром я продрал глаза от воплей будильника. Голова болит, историю учил, но не помню, в кармане - покебол с Коффингом, значит, праздник был. В другом кармане, оставшиеся сигареты. Лежу прямо перпендикулярно Джесси на ее спине, на ее кровати. Тут она резко повернулась и я, словно подушка, падаю на пол.
- А, что? Джеймс? А ты тут откуда?
- Не знаю, я тебя люблю!
Тут я посмотрел на будильник, который все еще орал, потому что он был сделан в Китае, о чем гласила надпись жирными черными буквами на циферблате "Made in China". Без пяти девять утра.
Тут за признание свое я получил пощечину. Она была в своем уме, в отличие от меня. Она повернулась на бок и уснула. Я сидел на полу и гладил рукой ушибленную щеку. Даже для симметрии не дала.
- Через полчаса экзамен! - пробормотал я.
Она вскочила и круглыми от удивления глазами посмотрела на меня.
- Джеймс, что делать будем?
- Сдавать, - безнадежно сказал я.
- Как?
- Молча.
Пришли мы на экзамен под завязку, еле успели. Все задние парты заняты, даже наша излюбленная. Две каких-то вредных девчонки там сидят и говорят:
- За 2 часа, а не за 2 минуты приходить надо, чтобы сюда сесть!
Что же, сели на самое видное место. Хе, преподаватели что ли тенденции не заметили, что все отличники на самых невидных месах обитают, а неуспевающие на самых видных? Джесси обнадежила, что все равно спишет. Ну, тест нам раздали. Я там только один вопрос ответить могу: "При каком короле Канто и Джото обменялись послами?" Это мой предок Джеймс VI. Я и Джесси подсказал. Остальное - пусть она списывает. Я ее толкаю в бедро:
- Когда Первая Покемонистическая Война была? В этом веке?
- Мне кажется, в прошлом...
- Понятно, в позапрошлом, значит!
Ладно, наугад дальше тычу. Тут она меня толкает и шепчет:
- Джон Кеннеди - президент Канто, Джото, США или России?
- Джото! - уверенно говорю я, - потому что в Канто этого чувака не было.
- А почему не в США и не в России?
- Тогда бы наводящих ответов про Канто и Джото не давали.
А она меня опять спрашивает:
- Когда первую шахту в Лунной Горе открыли?
- В 1981...
- Такого ответа нет, а почему в 1981?
- Потому что мы тогда родились? А что предлагают?
- 1960, 1965, 1970, 1975...
- Ладно: вышла Джесси из тумана, покебольчик - из кармана, Иканс вылез, Poison String...
- Ты что это?
- Считалочку гоняю! Ну, а если считалочкой не нравится, то 1965! Мой отец тогда в школу пошел!
- Ты уверен?
- Нет, а где твоя шпора?
- Я ее на двусторонний скотч к парте прилепила, когда преподаватель ел, а теперь отодрать не могу!
Вот так, теперь еще и без шпоры. Впрочем, нельзя назвать наши ответы необдуманными, у нас все объяснялось, каждая глупость, жаль только, что тест был, а не эссе, а то бы мы новую историю Канто написали бы. Не понял нас, похоже, преподаватель, не зачел. И вызвал нас к декану. Зачем-то...
Глава 13
Первый раз в жизни я видел декана и его кабинет, как зовут, так и не узнал. Оказывается, психи бывают не только в сумасшедшем доме. У него стоял навороченный компьютер у окна, на столе лежал дорогой сотовый, на стене - видео-телефон, а рядом портрет профессора Оука. Это был его идол.
- Смотрите! - показал он нам с Джесси на портрет, - Это профессор Оук, некогда наш лучший ученик. Он очень много сделал для развития науки о покемонах в Канто. Это ему принадлежат такие изобретения как Ultra Ball, Love Ball, а недавно он направил в SilphScope в Саффрон схему MasterBall и GSBall. А еще именно профессор Оук изобрел Покедекс, такой хороший покесправочник, что я даже сплю с ним. И книжки правильные только Оук пишет. Остальные книжки - хлам, только у Оука правильные книжки. Оук - солнце Канто, благодаря ему мы переплюнули Джото в науке. А столько толковых ребят уехали в Джото искать лучшей жизни. А Оук - не уехал, он писал правильные книжки, чтобы жизнь в Канто стала лучше, чем в Джото.
- Рекламная компания какая-то, - шепнул я Джесси.
- И зачем он нам рассказывает, читала я этого Оука. Бред всякий пишет. Книга Элма из Джото более понятна для покетехника.
- Что шепчетесь? Не хотите слушать про профессора Оука? Не хотите читать правильные книжки? Значит, будете получать плохие оценки! Такие, как вы получили по истории! Все ваши тесты просмотрел! Вы думали, когда ответы выбирали?
- А как же, все наши ответы обоснованы и родились в процессе моих и Джесси логических рассуждений! - гордо сказал я.
- Я бы еще понял, когда вы, студент Кодзиро, оставляете такие мысли лишь на своем листе...
- А что, они разве не правильные?
-Студент Кодзиро, к сожалению, этот экзамен проходит тестом и логику ваших рассуждений мы увидеть не можем, как не можем и увидеть ваших знаний. Но вы, студентка Мусаси, почему вы сами не думаете?
- Мы с Джеймсом вместе думали... - растерянно ответила декану Джесси.
Он молча окинул нас двоих взглядом. Мы ему, наверное, не понравились.
- Странно вы как-то думаете! - пробормотал он, ставя свою роспись на какой-то бумажке.
Он потом отксерил ее и протянул копию нам.
- Посмотрю, что вы придумаете! Но куда бы ни бросила вас жизнь, читайте правильные крижки!
Мы не глядя взяли бумажку и вышли. Отошли подальше от его кабинета и начали передразнивать. Я поправил на себе куртку, как будто это был пиджак, насупился и сказал голосом декана:
- Студентка Мусаси, читайте правильные книжки, пейте правильное пиво и смотрите правильные мультфильмы! Хе-хе!
Джесси в первый раз после того, как вышла из больницы рассмеялась.
- Слушай, ты меня рассмешил, еще бумажку эту протяни мне, так, как сделал он.
И она мне протянула бумажку, данную нам деканом. Я достал из кармана ручку, чтобы сделать вид, что ставлю роспись и вдруг мне стало плохо:
- Приказ об отчислении!!!!!
- Что? - не поверила Джесси.
- Выселиться из общаги до вечера!!!
- Ничего он дает!!! Правильные книжки чему его научили! - вскрикнула она и крепко обняла меня (тоже в первый раз).
Какая-то нехорошая тенденция. Лишаюсь крыши над головой зимой. Но теперь было не так страшно, как раньше, нас теперь было двое.
- И куда пойдем? - спросил я ее, когда мы со своими вещами покинули общежитие навсегда.
- У меня нет дома, я из приюта. К тебе, наверное... - сквозь слезы пролепетала Джесси.
- Джесси, только не обижайся, но у меня тоже нет дома...
- На гостиницу денег нет, дом купить - тем более... Мы пропали.
Джесси села на скамейку и горько заплакала.
- Это я, я виновата. Ты же знал историю лучше всех! Ты же... Ну почему ты мне не подсказал?
- Не знаю, дурь посетила! - сказал я и мне тоже очень захотелось плакать.
- Что ты? - спросила она, посмотрев на маня, - На, возьми.
Джесси протянула мне свой платок, розовый, с фиолетовым Икансом на кайме. Я всхлипнул и зажал нос платком.
- Эй, чуваки! - крикнул вдруг один парень, примерно нашего возраста, проехавший мимо на велосипеде.
- Чего надо? - непреступным голосом сказала Джесси, все ее слезы как рукой сняло.
- Я из банды Байкеров Моста! Гоните бабки!
Я не успел сообразить, что к чему, как увидел крутого байкера лежащим на земле лицом вниз, а на нем сидела моя Джесси с покеболом.
- Веди меня к своему боссу, банда несчастная, иначе покажу, как правильно грабить надо!
Мне почему-то полказалось что в этот момент она была точь в точь как Джессибель, как будто она и Джессибель были одной крови. Но этого невозможно, Джесси и Джессибель не могут быть сестрами... Не могут!
Парень заметался. Но не тут-то было! Джесси, она с виду казалась милой и безобидной, а на самом деле она была сильнее любого парня и в гневе к ней лучше не подходить.
- У нас нет босса, чувиха, у нас банда, поняла?
- Как это, банда да без босса! - возразила Джесси, - Это неправильная банда! Запомни, байкер, отныне я ваш босс!
Я рот открыл от удивления. Ничего себе, сориентировалась. Я не хотел быть в банде, но я не хотел бросить Джесси, поэтому я решил, что потерплю банду ради нее.
- А Джеймс - мой заместитель! - крикнула властно она и показала парню на меня.
Для вида я перед ним гордо поднял грудь и сделал невозмутимую гримасу на лице. Чтобы испугаля. Ну хотя бы чуть-чуть. В конце-концов мы с Джесси пошли за байкером к западной проходной из Фуксии. Там был их штаб, в котором мы и жили последующие полгода. За штабом был огромный мост в Целадон, будь он неладен. На этом мосту и промышляли байкеры. Они по ночам грабили проезжих.
Джесси боялась сама грабить, ей это не понравилось, потому что еще людей много в тюрьму попадало, и она построила на оставшиеся байкерские деньги маленький магазиньчик с очень высокими ценами и продавала в нем шины, а еще при магазинчике был очень дорогой ресторан.
Спросите, при чем тут банда?
А вот при чем: байкеру разъезжали взад вперед по дороге и раскладывали на ней острые предметы, на которые наезжал хотя бы один путник в день. С проколотой шиной он приезжал в магазинчик "У Джесси", хорошо разрекламированный на мосту, заказывал новую шину и перекусывал чем-нибудь. После такого визита у байкеров оставалось две-три тысячи КД, которые они заработали.
А чтобы не было тенденции, каждый день раскладывали острые предметы на разных полосах движения и по разным направлениям и на разных расстояниях от магазинчика по середине моста.
Прибыли у нас были шикарные. И такой грабеж мне даже начинал нравиться и я входил во вкус на всей скорости ездить по мосту почти до родного Целадона и кидать на дорогу гвозди и кнопки, а иногда и машинное масло выливать. А еще я был официантом у Джесси, кормил потерпевших, пока им шины меняли.
Хорошая была жизнь, но через полгода...
Глава 14
Был теплый июльский день. Мой шестнадцатый день рождения. Джесси сидела на ступеньках своего магазина-ресторана и распевала какую-то веселую песенку. Я готовил тушеного Маджикарпа. Не веселого. Больше я в этот ресторан в жизни не пойду!
- Джеймс, что-то за сегодня еще ни одного накола! Неинтересный у тебя день рождения! - крикнула она мне на кухню.
- Да какой... в такую жару ездит. Все на пляже. А я в душегубке! Может, сделаем выходной?
Прошло немногим более получаса. Я закончил своего Маджикарпа и сел рядом с ней на ступеньки. Она всматривалась вдаль.
- Ну Джесси, пошли на пляж, забить на эту дорогу, на наколовшихся, на этот магазин, Маджикарп в такую жару до вечера не остынет!
Разморенная Джесси устало посмотрела на меня.
- Пошли! Забить!
Классно мы отдыхали. Даже про магазин напрочь забыли. Только вот в море вода была слишком теплая. А еще я Джесси на катамаране на прогулку возил! А потом мы еще на водных лыжах. А еще у нее красивый фиолетовый купальник. Но я ей это не сказал, потому что не хотел я пощечины. А еще... а еще... а еще я раньше никогда не праздновал свой день рождения.
Мы вернулись в магазин к вечеру, веселые и отдохнувшие. На ступеньках сидели Пит и Боб, наши лучшие помощники, какие-то злые...
- Пит, что-то случилось? - спросила Джесси, поправляя узел на завязанном вокруг бедер шелковом платке.
- Да, то есть нет, накол... - ответил Боб.
- Ну я же говорила! - с укором посмотрела на меня Джесси. - А тебе отдохнуть, да отдохнуть...
Я понял, к чему идет дело, приклыл лицо ластами и вбежал в наш магазин.
- Парни на улице говорят, у вас есть шины... - сказал он мне.
Я аккуратно раздвинул ласты и выглянул. За стойкой сидел невысокий мужчина лет тридцати в коричневом летнем костюме и темных очках. У него была короткая стрижка, но из за жары и с его коротких волос капал пот. Я выглядел в шортах, кроссовках и с ластами в руках немного несолидно перед ним. Мой язык, кажется, онемел.
- Что ты стоишь как дурачок? Или не туда зашел? - спросил он у меня, потому что я стоял и не двигался.
Тут меня оттолкнула когда-то успевшая переодеться в рабочую одежду Джесси и сказала клиенту:
- Да, мы доставим сюда вашу машину и установим на нее шины за 2000 КД. А ты, несчастный, - она посмотрела на меня, - иди наверх и оденься!
Человек почесал затылок и пробормотал:
- Дороговато будет! Но делать нечего, тащите!
- Пит, Боб! - скомандовала тогда Джесси, - привезите его машину сюда и смените шины!
- Да, Джесси-Цепочка! - сказал Пит и они с Бобом уехали на мето заложения сегодняшнего гвоздя.
Они все называли Джесси Цепочкой, потому что она любила, когда у нее цепь на велосипеде стучит.
Когда байкеры уехали, человек снова обратился к Джесси:
- Пиво с Маджикарпом можно?
- 200 КД!
- Давайте!
- Джеймс! Накрой на стол! - крикнула она, - Я все еще сидел в углу в одних шортах и с ластами.- Что с тобой, Джеймс? Кому я сказала переодеться? Неси Маджикарпа! Быстро!
Я встал, положил ласты в угол и пошел на кухню. Вскоре я появился в форме, белом фартуке и с Маджикарпом и пивом на подносе. Когда я уже собирался уходить, человек подозвал меня:
- Вы подчинили себе моих любимых байкеров? Как-то скучно без их грабежей стало! Я Джованни - единственный человек, который платит и не жалуется, потому что я очень богат!
Свой человек, подумал я, и открыл ему секрет Джесси.
- Почему подчинили? Мы с Джесси тоже байкеры! Только Джесси придумала, как можно грабить более цивилизованно и чтобы на нас не только вы не жаловались, но и все, все, все!
- Мне нравится, не жалко даже 12000 КД, не то чтобы 1200. Позови Джесси.
Я ее позвал. К тому времени байкеры уже вовсю меняли шину в открытом лимузине Джованни.
- Вы меня звали?
- Да, хочу сказать, что вы мне нравитесь, Джесси.
- Я никому не могу и не хочу нравиться! Я сама себе Джесси!
- Ты мне нравишься еще больше, Джесси. А если мне кто-то нравится, я предлагаю ему толковую работу. Деньги, постоянные путешествия по Канто, Джото и Оранжевым островам, невероятные приключения, что может быть лучше для молодой красивой девочки?
Джесси, хотевшая обидеться и уйти, заинтересовалась и села рядом со мной. Я, как и себе, налил ей яблочный сок.
- Пиво, зачем сок, как дети малые!
- Не надо, после пива мы какие-то глупые становимся! - отказался я за себя и за Джесси, вспомнив Рождество.
- А что за работа? - заинтересованно спросила Джесси.
Джованни откинулся на спинку стула и заинтересованно начал свой рассказ:
- Малышка, ты, наверное, слышала о такой вещи, как Команда R.
Ну уж нет! Мамаша Джессибель там служила! Ни за что Джесс не пущу на такую работу!
- Да, слышала, - ответила Джесси, - у меня мама когда-то там работала.
- И как ее звали, если не секрет?
- Миамото... а фамилию не помню, мне в приюте папину дали...
Услышав имя, Джованни потупил взгляд и покачал головой. Он знал ее маму? И что за напасть мне встречаться с девушками, у которых матери в преступной организации работали? Что за судьба дурацкая?
- Хорошая была девочка, очень хорошая, - причитал он себе под нос, - погибла она в Сердце Канто от лавины или еще какой напасти. Хорошая была девочка. А ты кто по фамилии?
- Мусаси, но того, кто дал мне эту фамилию, я в лицо не видела.
- Не хочешь ли ты, Джесси Мусаси продолжить дело матери? - напрямую спросил Джованни и протянул Джесси контракт, - Зарплату гарантирую при хорошей службе!
- И что за работа в вашей Команде R? - не выдержал и спросил я.
- Покемоны! - резко ответил Джованни, - Нужно всего-то забирать у тренеров покемонов, как вы сейчас забираете деньги, и нести их мне. На этом ваша миссия заканчивается. За одного покемона я даю от 1000 до 50000 КД.
И все? Не намного хуже байкеров, если грабить цивилизованно! Что же тогда про Команду R всякие гадости рассказывали? Просто тырить покемонов - ума много не надо! Нехорошо это, неужели про это и кричат все? Глаза Джесси горят. Она готова хоть сейчас украсть покемона и дать его Джованни. Ее не остановишь просто так! Но я не хочу в Команду R, я не хочу делать гадости. А Джесси хочет. Наши пути должны разойтись? Нет! Ни за что на свете! Сегодня, когда мы отдыхали на пляже мне показалось, что ее рана почти зажила, неужели я ее осталю? Нет, ни за что! Джесси, я пойду за тобой, потому что у тебя в душе - мое сердце! Я пойду за тобой, за своим сердцем, за своей любовью.
- А мне можно с Джесси? - спросил тогда я.
Джованни покачал головой:
- Какой-то ты хиленький... - протянул он. - В детстве каши мало ел?
- Господин Джованни, - защитила меня Джесси, - возьмите Джеймса, не пожалеете!
Джованни долго сидел и думал, потом протянул контракт и мне, и буркнул:
- Черт с вами, пишите оба!
Я прочитал контракт:
"Я, ..., вступаю в Команду R и обязуюсь приносить господину Джованни тренированных покемонов. При этом я обязуюсь:
1. Джованни всегда прав.
2. В рабочие дни носить только форменную одежду, выданную мне, независимо от погодных условий. Исключениями считаются лишь случаи маскировки.
3. Не делать зла по отношению к агентам Команды R и ее собственности.
4. Не обсуждать приказы господина Джованни. Если он не прав см. п.1 данного договора.
5. Не присваивать себе украденных покемонов.
6. Не увольняться по собственному желанию, только по воле г-на Джованни или судьбы..."
И еще дюжина подобного бреда. А снизу подпись:
"Подпись вступившего в ряды Команды. Я скрепляю свой договор кровью."
Когда мы с Джесси расписались на заявлениях он попросил нас потянуть руки и уколол каждому из нас палец иголкой. Мы поставили кровавый кружок после указанной фразы и Джованни забрал наши заявления. Теперь мы стали преступниками.
- Завтра жду вас на Вертанском стадионе в полдень!
К тому времени шины его были давно готовы и он уехал к себе в Вертанию. Значит, он действительно приезжал к байкерам, чтобы забрать кого-то лучшего к себе. Джесси договорилась с байкерами, что они будут зачислять ее долю от награбленных средств на ее счет в ФуксияИнвестБанке. На эти деньги мы потом и жили. Забирали покемонов у трусливых малышей и относили их Джованни. Какие мы были подлецы! Но я не мог ее бросить! Не Команду R. Я мог в любой момент начихать на этот скрепленный кровью договор. А вот Джесси я не брошу никогда! Я просто жду, когда судьба нам даст шанс бросить все и жить счастливо. Но наша история еще не закончена...
Глава 15
Вечером мы сели в Фуксии на поезд, который утром приезжал в Вертанию. Мы с Джесси купили билеты на верхние полки, потому что нижние в нашем купе оккупировала до Паллета некая миссис Кетчум со своим сыном. Ужасный парень этот сын. Ему тогда было лет 10, у него дома имелись только плюшевые покемоны, а он возомнил себя уже чемпионом лиги Индиго, а еще и Оранжевой и Джото в придачу.
Они как улеглись через час после отъезда из Фуксии, так и проспали, наверное, до своего Паллета. Джесси тоже немногим позже к себе залезла и уснула. А я никогда в жизни в поездах не ездил, на верхнюю полку, когда трясет, лазить не умею. Снизу, под моим местом, спал сын миссис Кетчум, он был не очень высоким и я, задрав ноги на его полку и прислонившись спиной к двери купе, заснул.
Проснулся я от боли в голове. Лежал я весьма оригинально: ногами на полке маленького Кетчума, а головой на полу. Все, что я мог видеть - стоящую над моей головой проводницу в короткой юбке и длинном форменном пиджаке с эмблемой КЖД (Кантийских железных дорог).
- Как-то странно вы спите, облокотившись на дверь... Что на полку не залезете?
- Да... не хочется... - буркнул я и сел на полку малыша Кетчума.
- Залезте наверх и никому спать не мешайте! - приказала она мне.
Я кивнул, но все еще продолжал сидеть на нижней полке.
- Давайте, давайте! - не унималась она, - Или вы пьяный?
- Да трезвый я! Трезвый! - крикнул я на нее и полез туда, куда не хотел под страхом смерти забираться.
Мне даже казалось, что она молча смеялась надо мной, она поняла, что я не умею на верхние полки забираться. В конце-концов я туда пристроился, схватился за полку обеими руками и так проехал до Вертании, почти не сомкнув глаз. Заснул я незаметно для себя за несколько часов до приезда в Вертанию. Глаза как-то сами собой закрылись и я очутился...
- Джеймс, милый, мы приехали! - услышал вдруг я голос Джесси и почувствовал легкое прикосновение ее руки к моей щеке.
- А? Что? Уже? - воскликнул я, мигом продрав глаза.
По привычке я вскочил с постели, и, первым делом, жутко ударился головой о багажную полку, а вторым - слетел по всем правилам со своей полки прямо на столик с железной обшивкой. Чуть спину не сломал, наверное. Даже миссис Кетчум разбудил.
- А... что? - пробормотала она сквозь сон, - Что это было?
- Ничего! - ответила ей Джесси, - Джимми, поезд-то всего 2 минуты стоит, идем быстрее, я тебе на вокзале спину подлечу!
2 минуты?! Мне стало худо! Мы уже довольно давно стоим на станции! Я забыл о боли в спине и вскочил. Стало еще больнее, но мне было нечего делать, я взял в руки свой рюкзак и побежал, охая от боли, по коридору вслед за Джесси. Я еле успел выпрыгнуть на платформу уже из движущегося поезда.
Джесси шла очень быстро, или это у меня болела спина, что я не мог сделать и шага. Я сел под столб на перроне и тяжело вздохнул. Больше я не мог идти. Когда она обнаружила, что идет одна, она подошла ко мне и шепнула:
- Что ты? Спину сломал?
- Неееет! - прохрипел я, - Если бы сломал, я бы не смог выйти из вагона.
- Ну давай, посмотрю, что там у тебя.
Я развернулся на бок и разрешил ей задрать футболку. Она прикоснулась к ушибленному месту и мне стало адски больно, но я нашел в себе силы не заорать на всю Вертанию, потому что тогда бы Джесси усыпила меня на весь день хлороформом. Она достала из своей сумки какой-то крем и натерла им мне всю спину. Кажется, мне стало легче. Я одернул футболку и встал на ноги.
- Ну, пошли, инвалид! - пошутила Джесси, взяв меня за руку, - Иначе нас на работу не примут!
Я стиснул зубы и терпел боль, правда, не такую адскую, почти до вечера.
Что же было у Джованни? Он был уже не таким приветливым, как вчера на мосту. Он у себя дома казался черствым и недоступным.
- Я знал, что вы приедете! - сказал он, когда я и Джесси зашли в его громадный кабинет. - Я знаю, что вы - удачное мое приобретение!
Он протянул нам большую толстую книгу с большой красной R на черной обложке.
- Это устав! - сказал Джованни, - Устав Команды R. Читать его необязательно, но обязательно выполнять! Прочтете?
- Как-то не хочется... - протянула Джесси.
- Браво, вы приняты на работу! Вы прошли испытание! Нет у Команды R устава! Запомните единственное правило - Команде R закон не писан!
Потом он кинул нам в ноги мешок и все так же холодно сказал:
- Это ваша форма, в которой вы обязаны представать передо мной и носить в рабочие дни. Живо переодеться и ко мне. Раздевалка прямо по коридору и направо.
Так мы с Джесси получили одежду, которую носили почти не снимая, поти 2 года. В принципе, довольно неплохой была эта форма. Мне досталась черная футболка, узкие белые брюки, кирзовые сапоги, кожаные перчатки почти до локтя и белая куртка с огромной красной R на груди. Сначала было неудобно все время в перчатках, но потом по-привыкли.
Интересно, Джесси тоже будет в брюках или... Когда она вышла из-за своей ширмы, мне показалось, что она и одетая на ней форма созданы друг для друга. Передо мной, казалось, стояла та же Джесси, которую я знал чуть меньше года, но только в форме с большой красной R на груди. Эта форма стала для нее какой-то стеной, сейфом для ее сердца на несколько лет, она спряталась в ней от своих чувств и когда она придумывала нам девиз, то именно себе написала фразу: "Чтоб правду и любовь изжить!", но о девизе и как он появился - позже. Мы снова стоим перед Джованни
- Сколько у вас покемонов? - спросил он.
- Двое... - сказал на этот раз я, - У Джесси Иканс, а у меня Коффинг.
- Маловато будет! - Джованни покачал головой, - Но у меня для вас на эту тему кое-что есть!
Мы с Джесси переглянулись и пожали плечами.
- Держите! - крикнул Джованни и бросил что-то светлое нам под ноги.
Это что-то перевенулось на бок и проворчало:
- Так вот как ты обращаешься с Мяутами, началиничек!
- Говорящий Мяут?! - вскрикнули мы с Джесси хороми и круглыми от удивления глазами посмотрели на валявшийся у нас под ногами комок.
- Говорящий, и что из этого? - проворчал Мяут и исподлобья посмотрел на нас.
- Да ничего! - попытался сгладить я, потому что когда жил у Алана, меня однажды поцарапал один Мяут, и я больше этого не хотел, а про себя подумал: "Вот счастье-то привалило! Этот болтун будет говорить теперь обо всем попало и не думая!"
Мяут окинул меня и Джесси взглядом и сказал Джованни:
- Босс, ты за кого меня принимаешь? Я же твой лучший Мяут!
- Ха, посмеялся Джованни, - Мелковат ты для меня, мне нужен Персиан с шелковой золотой шерстью. Поработай с Джеймсом и Джесси, а когда станешь таким, каким ты мне нужен, приходи!
Мяут после этого голову повесил и обнял ногу Джесси.
- Ступайте! Все трое! Каждую неделю ко мне с покемоном!
- Да, босс! - сказали мы все трое хором и покинули оффис босса.
Глава 16
Мы брели по улицам Вертании, незнакомого нам тогда города. Белая наглаженная форма с большой красной R на груди, казалось, выдавала нас как членов этой паршивой секты. А еще и Мяут весь в слезах путался у нас под ногами.
- Мяут, что ты плачешь? - спросил я и взял его на руки.
Мяут воткнул свои когти мне в плечи, даже через куртку и футболку я чувствовал его острые коготки.
- Я никогда не стану Персом! Только не смейтесь надо мной!
- Мяут, глупый, - пожалела его Джесси, - а вдруг тебе интереснее с нами будет, чем с этим боссом?
- Если судьба тебя избавляет от Джованни, - вспомнил я умную мысль Жаклин, - значит, она готовит тебе что-то лучшее!
- Лучше Джованни ничего быть не моооожет! - протянул Мяут и высморкался в мою куртку.
Кажется, нам нужно себя прорекламировать Мяуту. Но как? Я шепнул Джесси на ушко свою идею. Она сняла с меня Мяута и посадила на скамейку.
- Мяут, сиди тут и жди сюрприза.
Мы зашли за угол и быстро придумали себе не очень хорошего смысла, но довольно связный и красивый девиз в стихах. Мяуту он не мог не понравиться. Мяут грустный и разбитый сидел на скамейке, думал, наверное, бедняга, что Джесси и Джеймс его бросили. Но мы не такие, мы ему действительно сюрприз приготовили. Джесси из-за угла выходит и говорит Мяуту:
- Чтобы мир спасти от разрушенья!
А потом и я продолжаю:
- И сплотить все наше поколенье!
- Чтобы правду и любовь изжить,
- И звездных нам вершин достичь!
- Джесси,
- Джеймс,
- Команда R на службе зла!
- Ваш выбор: сдавайтесь или сражайтесь!
- Это точно! - добавил Мяут, - Отныне будем друзьями! Будем вместе гадить!
Так нас стало трое. Потом мы несколько дней бродили по Вертанскому лесу в поисках покемонов для Джованни, обчистили пару маленьких покетренеров и нашли полуразвалившийся, но довольно приличный домик на берегу небольшой тихой речки. Там мы и жили почти год. Домик тот, видно, забросили, когда был весенний паводок и округи затопило. Это мы поняли, когда однажды весной проснулись, встали с постелей, а мы по колено в воде. Но нам не привыкать, все равно после паводка домик починили и стали жить в нем как прежде. Так же таскали покемонов у тренеров, решившихся выйти на прогулку в Вертанский лес. Джесси иногда решала показать класс и натравляла своего Иканса на покемонов противников, те боялись яда и отдавали ей покеболы без боя, а если не боялись, то я пускал в ход Коффинга и тогда покеболы маленького тренера точно были в наших руках.
Это был мой семнадцатый день рождения. Жаркий летний день. Я сидел на берегу речки с удочкой и ловил то, из чего Джесси уху делает. Потом, когда у меня затекли ноги, я стянул сапоги, закатал штаны до колена и решил половить рыбку стоя в воде. Было еще рано. Джесси и Мяут спали. Я обернулся на домик. Никого. Тогда я вылез из воды, положил удочку на берег и достал из кармана то, что так сильно бесило Джесси и Мяута. Пачку сигарет! Давно я не развлекался. Ну на день рождения, наверное, можно разок.
Я лег на траву, посмотрел в ясное утреннее небо и пустил дым куда-то в высоту. Дым быстро рассеялся, я еще раз затянулся, но... кто-то схватил меня за шиворот и бросил в воду. Противный дым не успел выйти из меня и ударил в голову. Я очухался от того, что чуть не захлебнулся. Я вылез из воды и посмотрел туда, где я только что лежал. Там стояла Джесси с удочкой. Она ловко замахнулась и кинула ее в речку. Скажу сразу, Джесси не умела ловить рыбу. Крючок в воздухе описал нечно вроде параболы (насколько я помню из колледжа) и вцепился прямо в мои штаны, чуть выше кармана на правом боку.
- Ты клялся мне, что бросишь эту гадость! - крикнула мне Джесси.
Я, мокрый, стоял по колено в воде и молчал, исподлобья глядя на Джесси.
- Что, опять Джеймс хотел соблазнить Джесси? - раздался хриплый голосок Мяута.
После этого побитый Мяут оказался рядом со мной, только воды ему было по шею.
- Он куууууурит! - протянула Джесси, как бы жалуясь на меня Мяуту.
- Ага! - смекнул Мяут. - Съешь-ка леденец, Джимми! Это гораздо полезнее! Хотя тоже зубы портит!
- Ты что, дурь несешь? - возмутился я.
Джесси как-то странно посмотрела на Мяута.
- Джесс, принеси пакет с барбарисками! - сказал ей Мяут.
Я и Мяут вылезли на берег, пока Джесси, не поняв, что хочет Мяут, ходила в дом за конфеткой. Что-то неладное этот Мяут затеял. Когда Джесси принелся целый пакет с леденцами мы все втроем и скушали вместо завтрака.
- Слушай, Джим! - предложил мне Мяут, - Давай теперь затянемся я на сигаретку, а ты на всю пачку сразу и бросим раз и навсегда!
- Мяут, ты что, тоже? - возмутилась Джесси.
- Да как ты смеешь, девушка-красавица, на Мяута всякие гадости думать? - обиделся Мяут. - А если тебя курильщики бесят, иди домой, я с Джима клятву возьму, что он больше не будет.
Джесси пожала плечами и ушла. Я достал свою изрядно промокшую пачку. Мы я Мяутом ее высушили. Я дал ему одну сигаретку, а себе взял все остальные, как мы и договорились.
- Слушай, Мяут, - тихо сказал ему я, - В последний раз курю, хоть ты мне помоги, ладно?
Я зажег все сигареты. Мяут свою сразу в речку бросил, а я все 18 штук в рот взял и вдохнул в себя ядовитый запах. Но что-то противное было во мне, что-то, что не выпускало запах наружу. Я вынул сигареты и попытался выдохнуть, но только закашлялся. Мне стало дурно, очень дурно. Мяут валялся со смеху у меня под ногами. Я бросил все сигареты в речку и бросился домой.
Добрую половину дня мне было плохо. А к вечеру мне Мяут объяснил, что специально меня барбарисками накормил и заставил закурить, чтобы мне противно стало. Я ему хотел отомстить, не бросить, но как-то желание пропало. Да еще и ради Джесси давно это хотел сделать...
А наутро пришла озадаченная Джесси с газетой в руках и сказала:
- Какой-то нами ограбленный тренер пожаловался в полицию на нас, мы в розыске, наши фотографии на каждом столбе! Как бы нас не поймали!
Мне первый раз за службу в Команде R стало страшно, что я попаду в тюрьму. Мы весь день трудились над сооружением большого воздушного шара в форме Мяута, чтобы ночью полететь в город срывать наши портреты.
И кто знал, что этим кончится наша спокойная и удачливая служба в Команде R, и начнется полоса странных совпадений.
Глава 17
Однажды мы летели над Пьютером и Церулеаном на воздушном шаре в форме Мяута (сделали нам люди Джованни по заказу нашего умного Мяута) и удочкой срывали все наши фотографии с надписями "Wanted!!!", как вдруг Джесси хлопнула меня по спине и пальцем показала на землю. Маленький мальчик, лет 11, ехал в коляске полицейского мотоцикла в сопровождении одной из кузин полицейских Дженни в покецентр с израненным Пикачу на руках.
- Думаешь нам, как специалистам по Пиджеям, Рататам и Катерпи всяким будет по зубам украсть Пикачу? - не поверил я.
- Израненного Пикачу? - переспросила Джесси, - Но за него мы получим много денег и можем съездить отдохнуть за границу...
- Да уж, не каждый день судьба посылает израненных Пикачу! - мечтательно произнес Мяут, - Пикачу - очень сильный электрический покемон, одним таким Пикачу можно обеспечить электрицеством такой огромный город, как Целадон, а еще его электричество, как и у других покемонов, безопасно для жизни. Вперед, Команда R!
Мы втроем до того дня просто таскали из карманов загорающих у речки детей покеболы с кем попало. Иногда даже попадались пустые покеболы и мы их подсовывали в карманы обратно. Иногда грабили, как настоящие разбойники с чтением лозунга: "Сдавайтесь, мол, или сражайтесь!". После такого девиза малыши сами отдавали Джесси или мне своих любимцев без боя.
За это-то нас полиция и разыскивала, детишки же родителям пожаловались, было кому им душу излить, не то, что мне или Джесси, несчастные мы люди, грабим по несчастью. Ну, да о чем я. Мальчик с Пикачу, вот о чем я рассказывал. Он перевернул с ног на голову всю нашу с Джесси и Мяутом дальнейшую жизнь
Мы незаметно приземлились за покецентром и быстро свернули в трубочку наш воздушный шар. Мы заглянули в окно. Медсестра Джой (вообще-то у Джой в паспортах разные имена, но все их называют Джой, так сложилось, и все эти Джой похожи одна на другую, не различишь, как и полицейские Дженни, и стюардессы Энни и все другие) стояла над носилками, где лежал Пикачу, и со своим помощником-покемоном Ченси орудовала бинтами и электрическими проводами для подзарядки Пикачу.
- Джесси, а давай тебя в Джой переоденем, ты очень похожа на нее, и ты утащишь Пикачу, - предложил я на свою голову.
- Хорошая идея, - мне сначала, правда, показалось, что она поддержала меня, - Я даже когда-то в детстве хотела стать медсестрой, даже из приюта в школу медсестер сбежала, но у меня не получилось, обратно в приют увели. Так что я ничего не знаю, как бы Пикачу не умер у меня на руках, когда я его красть буду.
- Ничего, - зачем-то утешил ее я, - ты его укради, а я тут в кустах ждать буду, я смыслю в медецине, когда-то мечтал хирургом стать, но не вышло, как видишь, спасу пикачушкину тушку!
Джесси почесала в затылке и тут ее осенило:
- Джеймс, ты шаришь, значит! Давай лучше ты в Джой нарядись и утащи покемона! А то я и в покетехнике не разбираюсь, плохо в колледже училась, даже провода от капельницы отключить не смогу.
- Ты считаешь, что из меня Джой получается? - возмутился я, - Ну давайте, попробую, только в первый и в последний раз девчонкой одеваюсь!
Да уж, первый, но не в последний. И каждый раз у нас с Джесси ничего дельного не получалось, что мы даже придумали: "Команда R опять в пролете" кричать, когда мы терпели неудачу.
Из меня вышла прикольная Джой с густой синей челкой и двумя синтетическими красными косами. Челку просто под парик не удалось спрятать, т.к. у меня были очень густые волосы. Кофточку и юбку Джесси стащила со склада покецентра, а настоящую Джой они с Мяутом связывать пошли. А я направился в палату, где лежали больные покемоны. Я молча прошел мимо спящего в холле мальчика, что он меня даже не заметил, а если и заметил, то не обратил снимания, что я какая-то странная Джой.
- Вроде бы Пикачу лечила другая Джой? - спросил он, чуть-чуть приоткрыв глаза.
- Теперь моя смена! - тонким голосом попытался сказать я, но у меня вышло неважно.
- Джой, что у вас с голосом? - любопытный мальчик не хотел так просто меня пропустить, значит, все-таки заподозрил неладное.
- Мороженого переела! - ответил я и побыстрее скрылся за дверью палаты, а то бы точно как в "Красной шапочке" получилось: Джой, почему ты в кроссовках, Джой, почему у тебя глаза зеленые, а не карие, Джой, а почему... да потому, что не Джой я, а Джеймс.
Но пока мальчик меня доставал в расспросами, я разглядел его. Ой, это же тот самый мальчик, с которым мы ехали в одном купе до Вертании. Кажется, его фамилия, Кетчум. Простите, миссис Кетчум, вы очень добрая и хорошая, но нам с Джесси тоже кушать хочется, так что пусть Пикачу падет жертвой.
- Как мой Пикачу? - спросил Кетчум, стоя в двери.
Я подошел к кровати, на которой под капильницей лежал Пикачу и пощупал его покемонский пульс.
- Он пошел на поправку, подожди пару часов в холле, я тебе его вынесу! - сказал я и проводил Кетчума за дверь.
Это судьба или просто совпадение, не знаю. Чем дольше я был знаком с ним, тем больше я понимал, что это судьба.
Маленький наивный мальчик тогда поверил мне и вышел, а там на него какая-то девчонка начала орать:
- Ты что? Сломал мой велик, придурок?
- Прости, но мой Пикачу... - пытался выкрутиться Кетчум.
Я приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что там творится. На Кетчума наезжала, в прямом смысле слова, нервная девчонка с драными секущимися рыжими волосами. Она перед ним трязла руками и показывала на разбитый велосипед, лежавший в углу под видео-телефоном. И тут я услышал голос Джесси:
- Ты что уши развесил? Хватай покемона и сматываемся побыстрее!
Я обернулся. В окно заглядывали Джесси и Мяут. Действительно, пора бы. Что-то я не в тему заслушался этой рыжей девицы. Я подошел к кровати, на которой лежал Пикачу, завернул его в простыню, отключил капельницу, прихватил еще в одну простыню спящего рядом Виктрибела и уже направился к окну, как вдруг дверь распахнулась и в комнату влетела рыжая девчонка, а следом за ней - Кетчум.
- Ну и где твой Пикачу? - гневно орала девочка.
И тут они оба увидели меня, стоящего у окна с двумя свертками.
- Сестра Джой, а где Пикачу? - спросил меня Кетчум.
Я быстро кинул оба свертка за окно и сказал одно слово:
- Сбежал!
- Как это больной покемон мог сбежать? Его ты куда-то дела! - возмутилась рыжая девчонка и, схватив меня за лямки на фартуке, начала отчаянно трясти. Все бы хорошо, но сила у нее была немеренная, она дернула и с меня слетел и фатрук и тонкая девичья кофточка, которая еле застегнулась на моих широковатых для девушки плечах. Так я предстал перед детьми в юбке и со свалившимся с меня лифчиком Джесси, из которого выпала вся вата.
- Ой! - удивилась девочка и бросила кофточку мне под ноги, - пристите, мисс, мистер, ой, Джой.
Кетчум стоял, закрыв глаза руками. Дурачок, думал, что я настоящая Джой и ему может стать стыдно.
- Джееееймс! - раздался голос Джесси из-под окна.
Все. Я попал до конца. И тут еще в окно посмотрело нечто странное: Джесси и надетым на голову Виктрибелом. Я сорвал покемона с ее головы и бросил в кусты.
- Где Пикачу, ты мне какую-то кусачую лажу кинул!
- Это мне интересно, где Пикачу? - вопрошающе крикнул Кетчум, которому надоело держать глаза закрытыми, - И где настоящая Джой? И кто вы такие: Джеймс и его девушка?
- Проблем, похоже, хотите! - заявила Джесси.
- Что тебе от нас надо? - спросила девочка Джесси.
- Вдвойне получите! - добавил я и выскочил из окна к Джесси.
- Чтобы мир спасти от разрушенья! - сказала Джесси, встав рядом с развернутым воздушным шаром.
- И сплотить все наше поколенье! - продолжил я, спеша за Джесси и начиная надувать шар.
- Чтоб правду и любовь изжить!
- И звездных нам вершин достичь!
- Джесси.
- Джеймс.
- Команда R на службе зла!
- Ваш выбор: сдаваться или сражаться! - провозглавил я.
- Мяу, это точно! - подтвердил Мяут, выскакивая из кустов со свертком, где лежал Пикачу, и убегая от голодного Виктрибела, лучше бы я его тогда не брал.
- Что бы это значило, Мисти? - озадаченно спросил Кетчум у девчонки.
- Это Команда R, они воруют покемонов! - крикнула Мисти и выпрыгнула из окна.
Она свалилась прямо на меня, повалив меня на спину, и начала своими нестриженными девичьими ногтями царапать мне лицо и грудь, будто бы это ей надо было.
- Больно же! Больно! - орал я, но Мисти не сдавалась, а тут еще и Эш подоспел и тоже на меня, будто я все это с Пикачу придумал.
А Джесси и Мяут уже залезли в шар со свертком где лежал Пикачу и Виктрибел тоже за ними увязался.
- Да пустите меня, малявки! - крикнул я, и попытался скинуть Мисти и Кетчума с себя, но они хоть и маленькие, а их двое, один руки за спину заломил, а вторая меня царапает не лучше Мяута.
- Пикачу, ты где, Пикачу!!! - кричал Кетчум.
- Эш, - яростно сказала Мисти, смяв рукой мою щеку, - Больной покемон кричать не умеет, но я добьюсь от этого Джеймса!!!
- Отпусти меня! - крикнул я сдавленным голосом и из последних сил вырвался из плена Мисти и Эша.
Джесси протянула мне руку и я залез в воздушный шар, уже поднимающийся на высоту. Мисти и Эш бежали за мной и тоже прицепились к корзине нашего шара.
- Пика, пика! - вдруг раздалось из свертка, лежащего на дне корзины.
И тут нас всех пятерых: Мяута, Джесси, меня, Мисти и Эша, пробрало что-то страшное и больное. Я не мог и рукой пошевелить, я висел снаружи корзины, Джесси стояла рядом с Мяутом, подняв руки, а Мисти и Эш висели у меня на нагах. Пикачу вылез из свертка и его всепробирающее элуктричество достало не только нас, но и воздушный шар. Газ взорвался и все мы куда-то полетели, Мисти и Эш все еще держались мне за ноги и мне казалось, что они просто вырвут их мне, Джесси и Мяут дежались за Виктрибела... Больше я ничего не помню.
Когда я пришел в себя, я лежал в траве, в самой цаще леса на животе, на мне была юбка Джой, как удостоверение того, что все, случившееся днем, - правда. Я снял с себя юбку и огляделся вокруг. Недалеко на спине лежала Джесси, а Мяут висел на хвосте, запутавшись в ветках дерева, рядом с Мяутом висел еще и оглушенный Виктрибел. Эша, Мисти и Пикачу не было. Я сунул руку в свой рюкзак и вытащил один из свободных покеболов?
- Что же, Виктрибел, быдь моим покемоном! - сказал я и бросил в него покебол.
Так у меня появился второй покемон, непослушный и вечно голодный Виктрибел. Я долго сидел на траве и любовался покеболом, в который я только что словил покемона. Значит, хоть я и тренер некудышный, но все же что-то делать умею. Тут Джесси тихо простонала.
- Как ты? - спросил я ее.
- Ой, ну и Пикачу, я скажу, - ответила она, - Если мы его поймаем, нам хватит денег на всю жизнь, чтобы не работать на Джованни.
- Я спрашиваю, как ты, а не кого нам поймать! - добавил я, застегивая ремень на брюках.
- Не видишь что ли, живая я, живая, значит, все хорошо!
- Я тоже, - добавил Мяут на ветке, но не могли бы вы меня снять?
- Не могу я по деревьям в короткой юбке лазить! - заявила Джесси.
- Да подожди ты, Мяут несчастный, сейчас найду футболку и куртку и залезу, сниму.
- Поторапливайся, Джимми, а то у меня хвост затек! - заметил Мяут, когда я доставал из рюкзака оставшуюся одежду.
Мы решили устроиться под деревом, куда нас отбросил взрыв, на ночь. Мы с Джесси спали по разные стороны дерева, а Мяут забрался на ветку к заброшенному дуплу Хутхута из Джото. Наверное, тогда я уснул уже...
Какой-то легкий ветерок прошел по моему лицу. Я открыл глаза. Передо мной стояла... ОНА. Жаклин Торрин, моя учительница. Я чуть приподнялся на руках и зажмурился на мгновенье. Она не исчезла.
- Так вот в какие дебри Вертанского леса может завести сердце! - тихо сказала она и мило улыбнулась. - Тебе и Джесси надо спасаться, Джимми. Не твое это ремесло, Команда R, не твое! Тебе другая жизнь в Великой Летописи предписана! Пикачу! Этот покемон, которого Джесси хочет украсть. Он - единственное ваше спасение из дебрей этого леса! Иди за ним, Джимми.
- Я не понимаю тебя, Жаклин.
- Команда R - большая ошибка, Джеймс! Джованни молчит, но выход из нее один - смерть. Хочешь спастись - укради Пикачу.
Я облокотился на дерево. Джесси крепко спала, закрывшись с головой одеалом.
- Но почему обязательно Пикачу, почему не Нидорино, Голдину, Иивии, чем этот Пиачу мне так нужен?
- Нам, потусторонним, открыта Великая Летопись, и мы знаем предназначение каждого! Я не могу говорить его тебе, я могу лишь намекнуть. Возьми это.
И Жаклин протянула мне какой-то прозрачный кусочек шарика.
- Что это? - спросил я.
- Это твой магнит, им ты притянешь к себе тех, кто имеет такие же. Я не могу сказать, зачем он тебе. Храни его. Но поймай Пикачу, обязательно поймай Пикачу.
Она повернулась и пошла. Я мигом вскочил и побежал за ней. Она шла быстро, не по земле, а чутьб-чуть повыше, как-то по траве.
- Жаклин, постой, расскажи о моем будущем без загадок!
Но она не останавливалась, бежала. Я - за ней. Так я добежал до озера. Она взошла на высокий мыс и повернулась ко мне. Она выглядела, словно ведьма. Глаза ее светились огненно-красным цветом, волосы, словно змеи, развевались на ветру, платье - тоже. Мне на мгновенье стало жутко.
- Ты идешь за мной, Джимми? - ласково спросила эта страшная Жаклин.
Я уверенно пошел к ней. Что было дальше? Я прошел через нее, и по определению, должен был упасть в воду, но... я в холодном поту без куртки сидел под деревом, а надо мной Джесси.
- Нам нужно поймать Пикачу для полного счастья! - сказал я, чтобы не забыть суть страшного сна.
- Прекрати, Джимми, тебе плохо стало, ты бился в лихорадке, я тебя микстурой напоила.
- Нам нужно поймать Пикачу! - повторял я словно помешанный и махал руками.
Джесси крепко взяла меня за плечи и начала трясти, словно пытаясь выбить из меня мой кошмарный сон.
- Нам нужно поймать Пикачу Эша! - повторял и повторял я, - обязательно!
Она посмотрела мне в глаза. Спокойно и уверенно. Словно родной человек.
- Мы обязательно его поймаем, обязательно, Джеймс, слышишь?
У меня ни с того ни с сего проступили слезы на глазах. Большей уверенности я раньше не чувствовал Мне казалось, мы завтра же поймаем этого Пикачу и отдадим его боссу. Она легла рядом со мной с моей стороны дерева и обняла меня рукой за плечи.
- А почему ты решил поймать именно этого Пикачу? - спросила Джесси, глядя на звезды.
Я промолчал сначала, не знал, что ответить, Жаклин и все, что было, как-то смазалось в моей памяти, лишь твердый прозрачный шарик в кулаке что-то не давал покоя.
Я прижался своей исцарапанной Мисти щекой к ее шелковистой щеке и в полудреме сказал:
- Джесси, не знаю, но сердце, мое сердце, которое завело меня в Команду R, подсказывает, что надо...
Она мило посмотрела не меня, мне даже на мгновенье показалось, что рана в ее сердце зажила и она готова вылезти из футляра под названием "Команда R". Она положила мне голову на грудь и прошептала:
- Поздно уже, очень поздно, спи, Джимми, спи, мой мальчик...
Дальше начигается совсем другая история, которую не очень интересно было бы рассказывать от первого лица.