Медленно, очень медленно события трогали мою память. Разворачиваясь, как кольца змеи, они показывали мне прошедшее… Небо и воздух, вода и запах соли. Поднимающиеся вверх утёсы, но я выше их. Радость и печаль, страсть и стремление, надежда и отчаяние. Всё было когда-то… Я уже открыл глаза, но ещё не осмыслил образы, представшие моему взору. Внутри я видел другое: себя, падающим в жаркие объятья вулкана посреди нетающих снегов. Ветер слишком силён, мои крылья не могут ему сопротивляться. Снежная буря. Бесконечно обжигающая лава… Потом стала темнота.
Прошла вечность… Из тех, что длятся лишь секунды. То, что я видел сейчас, должно было удивить, но научиться удивляться я должен заново. И ещё были слова, смысл которых я не понимал…
– Готово. Теперь позаботьтесь, чтобы он привык к новому миру.
– Я обещаю. Моему слову можно верить.
– Мы знаем. Ваши заслуги нас известны.
– Давайте без формальностей… Спасибо вам! О таком покемоне я мечтал всю жизнь! Аэродактили ведь почти драконы – мой профиль.
Говорили существа, которых я никогда раньше не видел. Я бы испугался. Но не смог. За существами я наблюдал сквозь плёнку, подобную тонкому слою льда ранней зимою. И тут она убралась, растаяла… В том пространстве, где я был, не хватало места, чтобы раскрыть крылья, потому я вышел, ощущая непривычную тяжесть в теле. Вся вокруг напоминало пещеру. Но она была неправильная, угловая, квадратная… И это тоже меня не взволновало. И даже когда существо передо мной выставило вперёд руку, в которой была сжата сфера, похожая на яйцо. Затем тьма вновь поглотила меня. Я успокоено лёг в её объятья…
Жизнь тянулась вяло, как тянулось то молчание, что я пережил между вулканом и побуждением в агрегате. Я впитывал законы этого мира. Двуногие называли себя людьми. А чаще – тренерами. Мой тренер заправлял стадионом, решая – кому получить метку достойности, а кому нет. Критерием являлись битвы. Я в них участвовал редко, чаще отдыхал во внутреннем саду стадиона. Сидя у кромки пруда, я глядел в ясное небо. Самая большая неожиданность, даже пробудившая во мне воспоминание о том, что я когда-то называл чувствами – искусство полёта больше не было подвластно мне. Сила тяжести обрывала каждую мою попытку подняться в воздух. Словно нервущиеся лианы привязали крылья к земле. Что-то случилось с моим телом, когда люди его возродили… Синяя даль, единственное, что осталось знакомо в новом мире, больше не примет меня.
Я прыгнул. Это я мог. Ветка дерева покачнулась, но не сломалась. Всё же это была толстая ветвь.
А разбудил меня первый снег…
Первых снежинок я почти не заметил. Они сыпались у моего лица, но вызывали не больше мыслей, чем всё другое, происходящее вокруг. Но вдруг падающие хлопья стали вычерчивать жгучие белые линии. Так просыпалась память…
Я снова бился с холодной стихией, отчаянно махал крыльями – раньше такими мягкими и послушными, а теперь застывшими от сковывающего инея. Ничего не имело значения, и одновременно – значило всё. На кон было поставлена моя будущая жизнь. Я и думать не смел, что проиграю. Жерло вулкана, откуда исходило тепло… Снег таял, но ветер не замирал, неся меня в бездну. Это было даже приятно – тёплые потоки вернули чувствительность крыльям и телу, но сознание било тревогу – ветер ураганом сносил меня ниже, к пылающему зеву, к потокам самой плоти земли…
Я проиграл. Но сейчас, очнувшись, понял, что обрёл себя заново. Стадион лежал далеко внизу, тёмным пятном посреди припорошенной снегом равнины. А я был выше него, паря в синем небе.
Но то главное чувство, налившее всё моё существо – я вспомнил, зачем жить! Я боролся за это в хаосе бурана, и прощался с этим, когда лава стала лизать мои крылья. Я получил её снова – мою жизнь. В другом времени и новом мире. Я готов вкушать его.
Никто меня не звал оттуда, с низких земель. Ни одно крыло не взлетело вслед за мной. Значит, я – свободен.
С востока чувствовался запах гор. Туда стремится мой полёт…
Скала оканчивалась тупым пиком, но даже в нём я узнал сросшийся зев магмы. Здесь много… сотен? миллионов? лет назад я окончил своё существование. Я умер. Потому что тогда, в застеклённой клетке людей, мне повезло заново родиться в мир.
Я присел на ветку одной из высоких прямых сосен. Она покачнулась, и покемон, которого я раньше не заметил, слетел вниз вместе с пригоршней снега.
– Ты что?! – послышался раздражённый голос. Он поднимался. Вскоре необычное существо село на конец ветки.
– Я нечаянно, – ответил я, рассматривая собеседника. Скорпиклацы научились летать за много миллионов лет…
– Ты что за птица? Не из тех ли, которых тут выкапывают люди? – ворчал потомок скорпиклацов.
– Выкапывают… – прозвучала неожиданная мысль вслух.
– И знаешь, ты не один возвращаешься. Далеко в скалах я видел ваше гнездование. Я там был.
– Как ты называешься? – спросил я, чтобы запомнить.
– Глигар. Глигар и есть, – улыбнулся покемон.
– Я всегда буду хранить твой вид от напастей… – пообещал я, снимаясь с ветки.
Теперь у меня был нужный ветер под крылом. Теперь в новом мире будет место, которое я назову своим. И вдруг…Вдруг я найду, увижу Её, ту единственную и безрассудную? Я буду ждать. И буду жить.
Моя надежда – вера камня…