Он ощущал зубы, плотно смыкающие защитную скорлупу. Челюсти несли его сквозь ночь, маленького, подло украденного из колонии лунных покемонов, когда старшие клеферы не смотрели. Да что там, он сам отошёл от других малышей, сам подставил себя под удар. Кто бы мог подумать, что ночные твари действительно существуют?
Движение прекратилось, и тогепи поставили на землю. Из тьмы на него глядели два красных овальных глаза, а свет полной луны вычерчивал плавный контур зверя о четырёх ногах. На боках и ушах зверя ярко светились желтоватые кольца, мерцая и завораживая. Но тогепи не пугался. Он, несколько дней назад пришедший в этот мир, не мог понять "страх" и "смерть". Тем более, что у зверя не было ни когтей, ни длинных клыков. Зато были красивые ясные глаза цвета заката…
И он остался жить, направляя свой шаг за лапами умбреонки. Прошло немного времени, прежде чем тогепи повзрослел (ровно настолько, чтобы ощущать мир вокруг). Вместе с пониманием пришло желание познавать.
– Мама, почему мы такие разные? – спрашивал тогепи, дёргая умбреонку за хвост, пока та нежила тело в лучах полной луны. Это была его вторая луна.
– Когда совершаешь сумасшедшие поступки, пожинаешь сумасшедшие плоды… – проговорила Королева Ночи, не оборачиваясь. Никогда и ни один покемон не мог понять, о чём думает владычица леса, когда произносит слова. Глубокие глаза скрывали любую ложь, внушали страх или трепет. Они заставляли взлететь или низвергнуться. А тогепи знал, что когда он за тёмным гибким силуэтом, ему ничто не грозит. Кольца и глаза олицетворяли надёжность.
– Мам, когда ты поведёшь меня на охоту? – снова спросил тогепи. Он задавал этот вопрос по два раза в сутки.
– Ты ещё мал. Вот когда эволюционируешь…
– Мам, а когда ты эволюционировала?
Умбреонка повернулась и посмотрела прямо на него. Она всегда так делала, если предстоял длинный рассказ. Слова и глубокий взгляд рисовали картины, словно сказанное происходило на самом деле. Тогепи любил свою мать.
– Я скажу тебе. Далеко, за равнинами, за реками, живёт народ иной породы… – Королева Ночи растянулась, будто иллюстрируя расстояние, – Он ходят на двух ногах, очень высокие и самое главное – они не покемоны. Они называют себя "людьми".
Тогепи хотел задать ещё вопрос, но не смел разрушить вязь слов…
– Их много, очень много. И каждый носит при себе сферы, красные с белым. Красные с белым. Остерегайся их… Они, словно хищный цветок, могут заглотить тебя. Но не убивают. Люди используют их, чтобы носить покемонов с собой… Держать подле себя… Привязать к себе.
Умбреонка тряхнула ушами, моргнула. Тогепи не смел шевельнутся.
– Я родилась среди них. Я была другой, маленькой – как ты, светлой – как дневное небо, наивной… Как клеффы с территории, куда тебе запрещено ходить. Один человек принял меня, впустил в свой круг. Есть такие особенные люди – тренеры. Покемоны сражаются за них, как за родную мать. Я была такой…
Воздух вокруг звенел тишиной. Жители леса слушали рассказ Королевы Ночи, её откровение. Что-то новое они узналют о своей владычице, грозе больших и малых, правящей сурово и дерзко. И это не поколеблет её правления – покемоны видят, как мудра их повелительница.
– Тренер любил меня больше всех. Почти как я тебя. Я яростно вступала в бой, думая о его радости. Я знала лишь свет солнца и его голос. Но пришло время мне меняться… Мои глаза словно взглянули в будущее, на ту, какой я могла стать. Могла стать светом зари, дыханием ветра, лучом солнца. Могла понять всё и вся, видеть души, ощущать судьбы.
Тогепи приблизился и, вытянув руки, коснулся бока матери. Жёстко лежащая, но гладкая как блестящий камень, шерсть сказала ему, что мать никуда не делась… Она всё та же, тёмная и могучая. И никакой не луч зари. Нежный язычок тут же вылизал его затылок…
– Я не хотела такого исхода. Я была достаточно умна, чтобы понять – это не то, что я ищу. Если я буду видеть, что другие скрывают, разве я смогу забыть это? Если я увижу, что мой тренер забудет мене, разве я смогу простить его? Наверное, те, светлые, так несчастны… Но я спаслась в ночи. Мрак принял меня… Я – Королева Ночи, так я выбрала сама.
– Мам, а кем я стану? – спросил тогепи, глядя в улыбающиеся и любящие глаза. Увидел, как глаза омрачились. Что-то заиграло в них, мысль и опасение.
– Я думаю, ты сам узнаешь, когда придёт время. И сам выберешь.
Ночь кончилась. Тогепи заснул в норе. Просыпались дневные покемоны – а для них Корочева Ночи была лишь умбреонкой, иногда ходящий на скальный холм, и большие ни за чем не появляющейся. Они не знали, кто повелевает жизнями их кошмаров из тьмы.
А чёрный, с бледно-жёлтыми пятнами силуэт снова направился на холм. "Щена…" – мысленно произнесла умбреонка. Вспоминала своё имя до воплощения в тьму. "Найк…" – всплыло имя её тренера. Что-то она себе оставила от бытия с ним, кроме клубка невыразимых чувств. Щена, а ныне Королева Ночи, украла у Найка Декс, планшетку, знающую о всех покемонах. Зачем – она тогда не понимала…
Осторожно, но быстро умбреонка раскопала холм в потаённом месте. Декс был там. А судьба единственной важной ей души лежала в нём…
Насыпь из гравия рассыпалась, выпуская наружу маленького покемона в твёрдой скорлупе. Тогепи выпрыгнул из норки, где дневал, когда кончалось время ночи. Каждый раз свет луны и прикосновения мрака будили его из мира снов. Тогепи поприветствовал тьму, как учила его мать. Два красных глаза явились тут же, увлекая и успокаивая.
"Он никогда не постигнет наш мир…" – пронеслось в голове у умбреонки. Эта мысль омрачала её всё больше и больше. "Как странно живут другие покемоны… Оказывается, они эволюционируют одинакого, без возможности выбирать. Как печальная их судьба…"
"Судьба тогепи – остаться наивным, остаться маленьким и слабым. Обрести крылья – но и вечную привязанность к человеку. Приносить "счастье". Но настоящее счастье – быть во тьме!". Так полагала Королева Ночи. Чем больше она думала об участи существа, ставшего ей сыном, тем больше ночных тварей кидались в ночь, убоявшись пылающих его света её очей…
"Я знаю, это страшно в первый раз", – думала просто Щена, неся в зубах красно-белую сферу, – "Но ты привыкнешь. Раз твоё счастье – быть с ними…". Её хватка была нежна, словно челюсти несли пух. Внутреннее чутьё подсказывало путь, возвращало по дороге, которую она прошла много лет назад. Как и в тот раз, путь окропляли слёзы.
В дверь скребли, настойчиво и аккуратно. Найк жил один. Точнее, с ним не осталось людей, но всё ещё были покемоны. Когда от пошёл открывать, потирая заспанные глаза, на спине уже сидел фуррет.
На пороге лежал покебол. Время стирает боль, но не память… Найк узнал тот покебол! Он взял его так осторожно, словно видение могло рассыпаться. Но что-то подсказало Найку, что внутри сферы совсем другое существо.
Фуррет вильнул хвостом и обратил внимание тренера на кусты. Там, в освещённых зарей ветках, Найк на секунду увидел те глаза. Их выражение почти не изменилось. Укор, верность, прощание, надежда, понимание, снова укор… Глаза показались лишь на миг и тут же исчезли. Глаза не хотели встречаться с прошлым, которое отвергли давным-давно.
Новый странный покемонм присоединился к странной команде тренера-отшельника. Тогепи с повадками зверя. Глядя на него, Найк видел Щену. Глаза тогипи выражали чувства так же отчётливо, как её очи…