Вихрь воспоминаний понемногу улегся, утихла и головная боль. Стало легко, точно коричневый шар, он же блокировка воспоминаний, висел в сознании мертвым грузом, а теперь этот груз бесследно растворился. И одновременно голова была непривычно наполненной. Столько воспоминаний разом…

В теле ощущалась слабость, наблюдательница подозревала, что если она попробует сейчас встать, то тут же упадет. Но сесть это ей не помешало. Не могла Рей от такого лежать.

Нет, не Рей. Аи. Вот только как она оказалась Рей?

Словно отвечая, перед глазами девушки пронеслось последнее вспоминание из прошлой жизни – чернота, сквозь которую ее волочет непонятная сила, вспышка света и бледное лицо девочки двенадцати лет. Лицо Рей… Оно наплывает на Аи, потом снова темнота, а затем белый потолок - первое воспоминание второй жизни.

Но куда делась прежняя владелица этого тела? Почему Аи заняла ее место? Приняла воспоминания Рей, забыла свои, переняла ее привычки, умения, вкусы, частично характер? Что произошло, короче?!

Подтянув ноги к груди, наблюдательница уткнулась лбом в колени, пытаясь привести мысли в порядок. Послышался сонный вздох Огонька, которого она потревожила своим движением. Рей встревожено подняла голову, но синдаквил не проснулся, только перевернулся на другой бок. Однако его голос почему-то подействовал на девушку успокаивающе и прояснил сознание.

«Попробуем рассуждать логически…»

Рей еще раз прокрутила в голове последнее воспоминание прошлой жизни. Тогда всю дорогу ее не покидало чувство, что она летит не туда, однако непонятная сила не давала ей сменить направление. Что-то не пустило ее в мир мертвых, не позволило ей умереть… Но что?

Рей резко вскинула голову и шепотом назвала себя идиоткой – настолько проста была внезапная мысль. Камень Нир лежал у наблюдательницы в рюкзаке: она положила его туда из-за того, что ей лень было идти к архиву, а потом благополучно забыла про артефакт. Конечно, Нир опять мог не ответить…

«Ну хотя бы тогда буду знать, что получу ответ в будущем», - подбодрила себя Рей, стараясь как можно тише рыться в рюкзаке, чтобы не разбудить Огонька и Калинку. Хорошо, что она поставила его рядом с изголовьем кровати.

В лунном свете камень стал черным, разводы приобрели серый цвет и напоминали теперь пыль; девушка даже потерла одну полоску пальцем, чтобы убедиться, что та - часть артефакта. У наблюдательницы возникло чувство, что Нир потяжелел, да и нагрелся он в ее руках что-то слишком быстро – за несколько секунд, - но особого внимания это не привлекло: Рей больше интересовало, ответит ли камень на ее вопрос.

Она даже не успела его задать – артефакту было достаточно лишь мимолетней мысли. Ответ пришел мгновенным озарением, точно девушка уже давно знала его, но забыла, а теперь он вдруг вспомнился.

Аи не дало умереть сильное желание, чтобы она осталась. Желание маленького покемона, терявшего своего первого и лучшего друга. Он настолько не хотел, чтобы она умерла, что неосознанно призвал свою силу и направил душу Аи в другое, первое попавшееся, тело. Которым оказалось тело Рей, попавшей в аварию и умершей во время операции. Оно «запомнило» манеру поведения прежней хозяйки, привычки, наклонности, воспоминания, и Аи переняла все это при вселении. При этом ее память оказалась задвинутой в подсознание и отгороженной своеобразной блокировкой – такая возникала при реинкарнации, когда душа забывала свою прошлую жизнь. Воспоминания прежней Рей, однако, пробились к Рей новой не сразу, поэтому, когда девочка очнулась, она ничего не помнила. К тому же из-за разного восприятия памяти всех людей и покемонов носили индивидуальный отпечаток, из-за которого Рей-Аи и чувствовала, что воспоминания до аварии не такие, как после нее.

Но, хотя тело Рей и подогнало под себя душу новой хозяйки, окончательно «сжиться» им так и не удалось. Из-за этого была «деревянность» тела, происходившая по той причине, что душа во сне машинально отторгалась от «дома», не бывшего ее собственным с рождения. Не была идеальной и блокировка воспоминаний Аи – та самая «трещинка», которую заметила Дэс. Всякий раз, когда происходило что-то, напоминавшее о прошлой жизни девочки, эта трещина расширялась, ослабляя блокировку, в результате чего созданная телом личность новой Рей слабела, и прежняя Аи начинала прорываться наружу.

«Вот почему возникала «раздвоенность».

Мысль принадлежала уже Рей.

Нир стал легче и немного остыл, «сказав» ответ. Наблюдательница рассеянно крутила камень в руках, осмысливая только что полученную информацию. Не то чтобы в голове был сумбур, просто к ответам надо было привыкнуть.

Так вот из-за чего у нее бывало разное отношение к одинаковым вещам, вроде того же дождя, и иногда, как замечали родители и друзья, некоторая детскость поведения (Рей вспомнила свой бурный, ребяческий восторг, когда Дэс разрешила нарисовать себя). Пожалуй, она не зря боялась психбольниц: это напоминало раздвоение личности. И выражалась она не только «раздвоенностью»… В голове всплыли воспоминания о вчерашней ночи, когда ее периодически охватывали чувства, казавшиеся ей чужими. Видимо, тогда напоминание о прошлой жизни было настолько сильно, что Аи смогла вытеснить Рей гораздо больше, чем в прошлые разы. Как и в процессе бегства от тифложна; когда они позавчера пережидали дождь, и «раздвоенность» уходила гораздо дольше; на выставке, когда девушка придумывала историю про мальчика и девочку…

Причем и у «чужих» чувств, и у последнего причина была общая.

Перед внутренним взором снова пронесся маленький покемончик с фиолетовым хвостом. Самый младший из их группки, самый сильный, бесконечно задающий вопросы…

Мьюту.

- Ты, - тихонько прошептала Рей образам покемончика из ее воспоминаний и того, кем он стал. – Это ты меня спас…

Нет, для девушки не стало открытием то, кем оказался ее друг – она много раз слышала его имя в лаборатории. Слова были произнесены и не из-за удивления, что Мьюту смог ее спасти. Рей просто нужно было выразить свое счастье. Что она и он живы, что встретились вновь, пусть и не узнав друг друга…

Бесплотный этого не заслуживал, но наблюдательница ощутила к нему горячую благодарность.

Калинка сонно рыкнула и стукнула по полу хвостом. Рей вздрогнула от неожиданности, едва не выронив камень – возвращение в действительность, как в той жизни, так и в этой всегда было для нее болезненно. Наблюдательница с опаской взглянула на гласеон, проверяя, не проснулась ли она, и облегченно вздохнула: Калинке просто снилась то ли драка, то ли игра, потому что она подергивала лапами, словно бежала.

Глядя на нее, Рей вспомнила о других покемонах-клонах – сквиртле, чармандере и бульбазавре. Умерших… Или, может… Нет.

Последняя мысль принадлежала не ей. Вернее, не мысль, а ответ камня Нир.

Ну да, все правильно… Мьюту тогда даже не понял, что с ними произошло.

Внезапно Рей испытала сильное желание увидеть его. Просто, чтобы окончательно убедиться в факте – он жив. И что они встретились.

Наблюдательница улыбнулась, сунула Нир и тарелки обратно в рюкзак и осторожно, чтобы не разбудить Калинку и Огонька, выскользнула в коридор.

***

Только на полпути Рей сообразила, что сестра Джой, скорее всего, закрыла двери на ночь. Но до цели – палаты, где лежали Дэс и Мьюту – она все же дошла и подергала дверную ручку. Так и есть – заперто. Можно было, конечно, подождать утра и попросить медсестру впустить ее в палату, но Рей не хотелось ждать всю ночь.

«И что мне, через окно лезть?» - с досадой подумала девушка. И внезапно поняла, что эта мысль очень даже неплохая…

Идти к входным дверям Рей не стала, подозревая, что они тоже заперты. Вместо этого она снова поднялась в свою комнату. Осторожно, боясь разбудить Огонька и Калинку, натянула кроссовки, прокралась к окну и распахнула его. В лицо повеяло прохладой.

Повертев головой налево-направо, Рей ощутила облегчение: к окну прилегала пожарная лестница, до которой вполне можно было дотянуться. Конечно, прыгать со второго этажа не так уж опасно (полгода назад наблюдательница в этом убедилась), да только бесполезно, если забраться обратно нельзя.

Если не считать того, что при попытке дотянуться до лестницы Рей сорвалась и не упала только потому, что успела ухватиться за перекладину, спуск на землю прошел успешно. Дождь усилился, и девушка застыла, с удовольствием подставив лицо под прохладные капли. В бытность Аи она любила играть под ливнем, и чем сильнее он был, тем лучше.

Странно, что сейчас не ощущалось «раздвоенности», как в тот раз, когда они с Дэс пережидали грозу…

Пижама намокла, начала неприятно липнуть к телу, и Рей, спохватившись, побежала вдоль стены, выискивая нужное окно. Палата была второй с краю, кажется…

Окно привлекло внимание тем, что единственное было приоткрыто и располагалось вроде как там, где надо. Рей оттянула раму до конца и с надеждой, что комната окажется той, которая ей нужна, разбежалась и, подпрыгнув, уцепилась руками за подоконник. Подтянувшись, она окинула взглядом палату и ощутила ликование: на одной из кроватей лежала Дэс, на другой – Мьюту.

Рей осторожно залезла внутрь, при этом не удержавшись на подоконнике и едва не поприветствовав лбом пол – хорошо, что успела выставить руки. Одновременные «блин!» и звук шлепка ладоней о линолеум вышли настолько громкими, что девушка замерла, испугавшись, что Мьюту и Дэс проснутся. Обошлось – то ли действовал наркоз, то ли покемоны еще не восстановились после битвы с бесплотным, но они не пошевелились.

«Слава богу», - с облегчением подумала Рей, убедившись, что не разбудила их.

Выждав, однако, еще немного (вдруг все-таки проснутся?), она поднялась на ноги. Притворила окно, делая это нарочито медленно – тело вдруг сковала робость.

Поверит ли Мьюту ей? Помнит ли Аи? Конечно, девушка не собиралась будить его, чтобы это выяснить, но потом, когда он выздоровеет…

Так же нарочито медленно Рей подошла к кровати покемона и опустилась на стоящий рядом стул (наверное, сестра Джой оставила). Волнение усилилось, девушке казалось, что стук ее сердца разносится по всей палате.

Даже сейчас лицо Мьюту выражало сосредоточенность, точно он и во сне продолжал размышлять о чем-то. Рей жадно вглядывалась в его черты, стремясь найти сходство между маленьким покемоном из ее воспоминаний и тем, кем он стал, и – не находила. Друг вырос – и изменился практически до неузнаваемости.

«Кто бы говорил», - проскочила мысль. Рей грустно усмехнулась: да уж, действительно… Если разобраться, не так уж и много осталось в ней от Аи. А уж внешне…

Она еще долго смотрела на Мьюту, уже не сравнивая, а окончательно свыкаясь с мыслью, что он и есть тот ее друг. До тех пор, пока веки покемона не дрогнули, а он сам не вздохнул и открыл глаза.

- Рей… - тихо произнес Мьюту, увидев девушку.

Наблюдательница одновременно ощутила радость от того, что он очнулся, и – снова – робость.

- Как ты? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос от этих двух чувств не дрожал.

- Где мы? – проигнорировал ее вопрос покемон, садясь и окидывая взглядом палату. Рей почувствовала легкую обиду: так трудно ответить, что ли?

- В покецентре, - буркнула она.

О чем-то вспомнив, Мьюту помрачнел.

- Бесплотный… мы победили его?

Рей кивнула.

- Ты тогда вовремя очнулся, - сказала девушка для того, чтобы что-то сказать. Нужно ли говорить ему сейчас, кто она такая?

Взгляд покемона скользнул по ней:

- Ты мокрая.

- Там дождь идет, - Рей кивнула на окно. – Я под него попала, пока сюда добиралась. Двери были закрыты…

Мьюту как-то странно взглянул в окно.

- Ты бежала сюда под дождем, хотя могла подождать утра?

Ну да, а еще чуть не упала со второго этажа, свалилась с подоконника, и у нее до сих пор побаливает голова…

- Хотела узнать, как ты… и Дэс, – пробурчала Рей, запнувшись перед именем мью, так как на самом деле она почти не вспоминала про нее. Заметив ее заминку и то, как изменился тон, Мьюту пристально взглянул на девушку.

Слова вылетели внезапно даже для наблюдательницы. Ну не могла она уже больше молчать!

- Мьюту… блокировка моих воспоминаний исчезла. И… я не Рей. Я Аи. Помнишь меня?

Она ожидала изумления, недоверия. Но не искреннего недоумения и слова:

- Нет.

Рей не почувствовала ни пустоты внутри, ни еще что-нибудь в этом роде. Ей просто стало в душевном смысле плохо. Конечно, она опасалась нечто подобного, но тревога была смутной, наблюдательница и представить не могла, что это окажется правдой.

- А… других? Бульбазавра, сквиртла, чармандера? – тихо спросила наблюдательница, изо всех сил пытаясь не выдать своих чувств.

В глазах Мьюту что-то мелькнуло.

- Нет, - повторил он, но уже не так уверенно. Слегка ободренная этим сомнением и подогретая желанием заставить нужные воспоминания проснуться, Рей торопливо заговорила:

- Мы тогда были еще маленькими. Мы вместе играли, ты постоянно задавал мне вопросы, а я рассказывала тебе о мире. О солнце, ветре… показывала места, которые помнила. А потом чармандер, бульбазавр и сквиртл умерли, и я тоже начала умирать… а ты нет.

Мьюту слушал девушку, пристально смотря на нее. Недоумение на его лице сменилось чем-то непонятным.

- Когда ты говоришь, я начинаю что-то вспоминать, - тихо сказал он.

Ободренная еще больше, Рей продолжила, запинаясь от волнения:

- Ты заплакал, когда понял, что я умираю. Удивился слезам и спросил, что они такое… Я ответила и попросила не плакать…

Слова, произнесенные тогда, вспомнились с необычайной ясностью, и Рей зачем-то процитировала их:

- «Не нужно плакать. Ты же жив! Оставайся живым, хорошо?..»

- Это будет прекрасно… - шепотом закончил Мьюту.

Когда Рей начала повторять свои последние слова из прошлой жизни, он с сосредоточенным видом опустил голову. Теперь покемон снова поднял ее, и по его взгляду девушка поняла: он вспомнил.

- Аи… - изумленно произнес Мьюту. – Это… ты?

Если выразить состояние Рей кратко, то оно было прямо противоположным тому, что она чувствовала недавно.

Девушка улыбнулась и кивнула. Изумление на лице покемона стало более сильным, и к нему примешалось недоверие и… робкая, едва заметная, радость.

- Конечно, я совсем не похожа на прежнюю Аи, - добавила Рей, волнуясь, - но сам подумай: откуда я могу знать то, что сейчас рассказала? К тому же ты сам видел, что у меня была заблокирована часть воспоминаний.

- Но… как? – голос Мьюту дрожал почти так же, как и ее собственный.

Рей пересказала ему то, что узнала от камня Нир.

- Веришь? – спросила она, как только закончила.

Мьюту долго и пристально смотрел на ее лицо, словно ища в нем черты Аи. Хотя почему «словно»? Рей чувствовала уверенность, что так оно и было. Наконец он произнес:

- Верю… Аи.

Ее имя было сказано с такой теплотой, что Рей только от этого улыбнулась и ощутила еще большую радость. Которая только усилилась, когда губы Мьюту дрогнули в ответной улыбке – сначала робкой, а потом все более и более уверенной и счастливой.

- Еще вчера ночью ты напомнила мне кого-то, - сказал он, смотря на Рей сияющими глазами и став в этот момент похожим на себя в детстве. – Теперь я понял, кого.

- Это когда – вчера ночью? – девушка попыталась вспомнить, что свойственное Аи она тогда делала.

- Когда ты поблагодарила меня за то, что я приблизил раскрытие твоих воспоминаний. Твое выражение лица напомнило мне о тебе как о Аи.

- Ты тоже напоминал мне себя, - Рей вспомнила о приступах «раздвоенности» почти всякий раз, когда она смотрела на Мьюту. – Только я вообще не понимала, что «раздвоенность» из-за этого, - хмыкнув, добавила она.

- Сейчас она не возникает, когда ты смотришь на меня?

Рей спохватилась только сейчас. Действительно, за время, проведенное в палате, она ни разу не почувствовала «раздвоенность».

- Нет, - на всякий случай прислушавшись к себе, удивленно ответила она и ради эксперимента попыталась вспомнить что-нибудь из прошлой жизни. Внутри шевельнулось что-то едва уловимое, и Рей узнала «раздвоенность». Спохватилась, что так же она ощущала ее и стоя под дождем, и при разговоре с Мьюту. Вот только сейчас «раздвоенность» была настолько слабой, что ее можно было почувствовать, лишь прислушавшись к себе.

«Интересно, Нир ответит про это?» - растерянно подумала Рей. Хотя, в принципе, молчание камня ее бы не огорчило, нынешняя «раздвоенность» очень даже устраивала.

- Я рад за тебя, - сказал Мьюту, когда наблюдательница поделилась с ним мыслями.

Девушка улыбнулась.

- Спасибо.

После чего оба ощутили неловкость. Это в детстве все было легко, а сейчас… О чем говорить им, выросшим, до сегодняшнего дня даже не помнившим друг о друге?

- А сквиртл, бульбазавр, чармандер? Что произошло с ними? – спросил, наконец, Мьюту.

Перед глазами Рей пронеслись три покемона-клона, и она ощутила грусть.

- Они умерли, - тихо сказала наблюдательница. Хотела добавить: «Ты ведь спасал только меня», но не стала этого делать, потому что это выглядело словно обвинение.

Такая же грусть появилась и на лице Мьюту. В палате снова повисла неловкая и на этот раз какая-то скорбная тишина.

И Рей вдруг вспомнила еще одну важную часть прошлой жизни. Безгранично любившего ее, великого, как девушка тогда в силу детского максимализма считала, ученого…

- Мьюту, ты видел моего папу? – с волнением спросила она. – Он был одним из ученых в той лаборатории. Профессор Фуджи, он еще в очках и с длинным носом…

Покемон едва заметно вздрогнул.

- Этот… в лаборатории работал твой отец? – с непонятным выражением переспросил он. В душу Рей закралось нехорошее предчувствие.

- Да, - наблюдательница постаралась говорить как можно спокойнее. - А что такое?

Нехорошее предчувствие усилилось, когда Мьюту отвел взгляд.

- В лаборатории… произошел взрыв, который до основания разрушил ее, - после недолгого молчания глухо произнес покемон. – Все, кроме меня, погибли.

Это было как выстрел в сердце. Даже еще хуже - от первого, по крайней мере, только тело страдает и вообще есть шанс не понять, что произошло, если смерть будет мгновенной.

- В… все? – прошептала Рей.

Мьюту кивнул, по-прежнему избегая смотреть ей в глаза.

Больше всего сейчас наблюдательнице хотелось закричать: «Скажи, что это неправда! Что ты врешь!», но она молчала. Другу незачем было лгать ей. А, значит, это правда…

Отец… добрый, рассеянный, постоянно разговаривавший с ней после того, как сумел восстановить ее сознание… Умер. К горлу подкатил комок, в глазах защипало.

Рей вдруг, как маленькой, захотелось прижаться к кому-то надежному и сильному. Чтобы ее обняли, погладили по голове, утешили, успокоили.

За неимением других вариантов…

Девушка уткнулась лицом в грудь Мьюту и разрыдалась так громко, что краем сознания даже испугалась, не разбудит ли она Дэс, но только на мгновение. Покемон от неожиданности замер, словно громом пораженный. Кажется, даже дышать перестал. А потом осторожно, точно боясь или не веря в происходящее, обнял Рей. Наблюдательница, ощутив прилив благодарности, в ответ обвила руками его шею и прижалась сильнее. Стало немножко полегче.

Непонятно, сколько времени прошло, прежде чем слезы унялись. Теперь Рей просто сидела в прежней позе, по инерции все еще всхлипывая. Мьюту тоже не шевелился, что наблюдательницу, в принципе, не огорчало: ей хотелось, чтобы они посидели так еще немного.

- О, Арсеус, - внезапно раздался сонный голос Дэс, заставивший друзей вздрогнуть от неожиданности и повернуть головы к покемонке. – Что только не приснится…

Смотрела мью прямо на них, однако в ее заспанном взгляде не было ни малейшего признака удивления. А потом она вообще зевнула, перевернулась на другой бок и, кажется, заснула снова. Однако Рей все равно смутилась и высвободилась из объятий Мьюту. Тот сразу же выпустил ее, испытывая, по-видимому, то же самое.

- Спасибо, - сказала девушка шепотом, чтобы не разбудить Дэс повторно. – Мне полегчало.

Она вытерла глаза.

- Не за что, - так же шепотом ответил Мьюту. И добавил так тихо, что Рей едва смогла расслышать: - На этот раз – действительно не за что.

«Что?» - хотела было переспросить наблюдательница, но в этот момент откуда-то – вроде из комнаты Джой – зазвучала музыка. Не спалось медсестре, что ли? Ладно, неважно, главное – что за музыка.

«…жизней, чтобы однажды столкнуться в холодном метро».

И Рей наконец поняла, что напоминала ей эта песня.

- Слышишь? – прошептала она Мьюту. – Это про нас.

И в назначенный час

Мы узнаем друг друга

По первому прикосновению.

Где бы ты ни был.

Кем бы ты ни был.

Мьюту улыбнулся и ответил:

- Да.

Только бы не разминуться, не заблудиться

В круговороте смертей и рождений.

И в назначенный час вспомнить друг друга

По первому прикосновению.

Рей чувствовала себя так, как чувствовали, наверное, влюбленные (или друзья) из песни, если им все-таки удалось найти друг друга, невзирая на круговороты, океаны и бесконечность. Только вот грусть об отце омрачала это чувство.

***

Утро Рей встретила как обычно, то есть ее опять разбудили Огонек и Калинка. Деликатный синдаквил тормошил наблюдательницу за руку, временами вопросительно «синкая», не обладавшая вежливостью друга гласеон вытащила из-под головы тренера подушку и теперь тянула на пол одеяло.

- Я спать хочу, - тоном, теоретически выражающим протест, а на самом деле сонным, пробурчала Рей, делая слабую попытку задержать последнее. Калинка издала звук, напоминающий злорадное хихиканье, и, с легкостью отвоевав одеяло, завершила начатое.

Огонек снова пискнул.

- Сейчас, - пробормотала девушка, хотя в эту минуту ей больше всего хотелось продолжить спать, предварительно овладев телекинезом и притянув им обратно подушку и одеяло. Еще бы: когда она там легла? В час, два ночи? Недосып и «деревянность» вместе образовывали замечательное снотворное. Провалиться в сон снова Рей мешали только Калинка с Огоньком, да еще, пожалуй, только что вспомнившиеся события ночи…

Последнее оказалось наиболее эффективным: наблюдательница проснулась не окончательно, но желание спать значительно ослабело, и девушка смогла-таки заставить себя встать. Потянулась, сделала несколько приседаний, согнула-разогнула руки, прогоняя «деревянность». И в какой-то момент заметила на ладонях грязь – последствия спуска и подъема по пожарной лестнице. Еще одно доказательство вкупе с сохнущей на спинке кровати пижамой, что произошедшее ночью было не сном.

Рей улыбнулась, ощущая одновременно радость и грусть – последнее из-за папы, первое из-за всего остального: исчезнувшей блокировки, значительно ослабевшей «раздвоенности», Мьюту… Хорошо бы сейчас, кстати, увидеть его и Дэс.

Не откладывая дело в долгий ящик, девушка принялась одеваться.

- Доброе утро, - тепло поприветствовала Рей сестра Джой, когда та с Огоньком на плече и Калинкой спустилась на первый этаж. – Как твое самочувствие?

- Спасибо, хорошо, - наблюдательница немного соврала: у нее все еще ныл затылок, где к тому же при расчесывании обнаружилась шишка, но это можно было смело приравнять к мелочам. – Как Дэс и Мьюту? – спросила она.

- С ними все в порядке, - улыбнулась сестра Джой. – Они уже снаружи, ждут тебя.

Калинка и Огонек радостно пискнули. Настроение Рей, и без того хорошее, подскочило еще выше. В порядке…

- Тогда я к ним, - обрадовано произнесла она.

- Только быстрее, - сестра Джой заговорщицки подмигнула. – Дэс уже рвалась тебя будить.

Рей мысленно вознесла благодарность неизвестным причинам, по которым мью не появилась утром в ее комнате.

- Наконец-то проснулась! – радостно воскликнула Дэс, как только девушка с Огоньком и Калинкой вышла наружу. – Мы уже заждались, - добавила она, подлетая.

Огонек вопросительно пискнул.

- Я чувствую себя хорошо, - ответила Дэс. – Даже очень, потому что мы победили бесплотного, - она с довольным видом сделала сальто и, похоже, только что заметила Калинку.

- Как, ты эволюционировала? – удивлено спросила мью. – Когда? И в кого?

Гласеон, обрадованная, видимо, что ее спросили именно об этом, начала отвечать. Дэс и Огонек слушали с интересом, хотя Рей могла поклясться, что Калинка рассказала синдаквилу обо всем уже вчера (а о чем еще она могла беспрерывно говорить на протяжении десяти минут?). А наблюдательница и Мьюту в это время смотрели друг на друга. Лицо покемона было непроницаемо, только во взгляде читалась неуверенность. Сомневался, было ли произошедшее ночью на самом деле, или только приснилось?

Рассудив, что молчаливое стояние в нескольких метрах друг от друга не может продолжаться вечно, и кому-то придется начать разговор, Рей ссадила удивленно пискнувшего Огонька на землю и подошла к Мьюту.

- Привет. Как ты? – спросила она, не придумав ничего лучше.

- Все в порядке, - помедлив, ответил покемон. – А ты, Аи?

При произнесении ее имени его голос стал напряженнее.

- Не выспалась, - честно сказала Рей. – А так – рада, что все вспомнила.

На лице Мьюту проступило облегчение. Все-таки боялся…

- Рей! – внезапно раздался голос Дэс. – Калинка и Огонек говорят, что хотят есть.

При упоминании о еде желудок наблюдательницы забурчал.

- А вы?..

- Мы с Мьюту уже поели, не волнуйся, - опередила вопрос Дэс и мечтательно добавила: - У сестры Джой такие вкусные покеблоки… Может, ты возьмешь пакетик?

Рей пообещала, что возьмет.

- Подождите здесь, мы скоро вернемся, - сказала она, обращаясь больше к Мьюту. Дэс, видимо, почувствовала это, потому что на ее мордочке появилось удивление, а голос стал каким-то странным и немного обиженным:

- Только быстрее, хорошо?

- Ладно, - пообещала Рей, вместе с Огоньком и Калинкой возвращаясь в покецентр.

***

Они были уже в пути и отошли довольно далеко от покецентра, когда Мьюту вдруг сказал:

- Я должен уйти.

Рей споткнулась от неожиданности, даже не обратив внимания на испуганно пискнувшего и вцепившегося ей в плечо Огонька. Уже?!

- Почему? – с удивлением и огорчением спросила она. Они ведь только что нашли друг друга…

- Нужно навестить одних покемонов. Я давно их не видел, - у Рей возникло чувство, что последнюю фразу Мьюту произнес, оправдываясь, хотя ни в голосе, ни на лице этого чувства не было. Только грусть – очевидно, другу самому не хотелось уходить так быстро.

- Я даже знаю, каких покемонов, - ехидно сказала Дэс. Рей и Мьюту оставили ее слова без внимания.

- Когда вернешься? – тихо спросила наблюдательница. «Вообще – вернешься?» - невольно подумала она.

- Завтра, - огорошил ее Мьюту. А Рей уже было настроилась на долгое ожидание… Впрочем, радости это не уменьшило ни на каплю.

- Тогда, может, тебя в покецентре подождать? – спросила девушка, не пытаясь скрыть это чувство. Мьюту, заметив, как она просияла, улыбнулся уголками губ.

- Не нужно, - ответил он. – Пока с тобой будет Дэс, я найду вас везде: мне ничего не стоит найти ее с помощью телепатии. Ты ведь будешь с Рей? – обратился покемон к мью.

- Буду, она мне мой портрет обещала дорисовать, - каким-то странным тоном ответила та, заставив наблюдательницу смущенно улыбнуться. – А саму Рей ты что, не можешь найти? – поинтересовалась Дэс с ехидцей.

- Она – не мью, - коротко ответил Мьюту. Дождавшись не менее лаконичного «а», он снова обернулся к девушке.

- Ну что, до свидания? – спросила Рей после недолгого молчания.

- До свидания, - эхом повторил покемон. И, помедлив, протянул ей хвост.

Дэс изумленно пискнула и уставилась на это как на нечто немыслимое. Рей была удивлена не меньше ее. В голове прозвучали слова покемонки: «Нельзя трогать мью за кончик хвоста. Это могут сделать только те, кому мы очень доверяем».

Она нерешительно прикоснулась пальцами к хвосту. Кончик в ответ едва ощутимо дернулся, но остался в том же положении, даже прижался чуть сильнее. Потом убрался, напоследок легонько погладив безымянный палец. Рей машинально опустила руку, все еще чувствуя изумление.

- До свидания, Аи, - мягко повторил Мьюту, взлетая.

Рей почувствовала, что улыбается. Без причины – просто вдруг в душе стало хорошо.

- До завтра, - ответила она. И полушутливо, понизив голос, добавила: - Плащик не забудь.

Когда покемон скрылся из виду, наблюдательница опустила взгляд и тут только заметила, что Дэс внимательно и с непонятным выражением смотрит на нее.

- Рей, - начала она, и ее тон девушке не понравился, - ты, конечно, защищала нас от бесплотного и все такое, но… когда ты успела так подружиться с Мьюту?! – прорвало покемонку – видимо, она еще около покецентра задавалась этим вопросом, и сейчас не вытерпела. – Он даже свой кончик хвоста дал тебе потрогать! Мьюту! Да я бы в жизни не поверила, что он может это сделать, тем более вы с ним только три дня знакомы! И почему он назвал тебя Аи? – последний вопрос Дэс задала уже спокойнее, исчерпав пыл на предыдущие возгласы.

Огонек и Калинка писком и тихим ворчанием подтвердили, что они тоже хотят все узнать.

- Ну… - Рей замялась: уж слишком невероятной была история, - долго объяснять.

- Мы потерпим, - пообещала Дэс. Калинка кивнула, Огонек согласно пискнул.

Ну, они сами напросились, пускай потом не восклицают, что этого не может быть…

- Тогда слушайте, - покорно вздохнула Рей, двигаясь с места. – Все началось с моей смерти…