Вторая неделя осени. На ветвях все еще зеленела листва, но уже не изумрудного, а более светлого, малахитового оттенка.

В это время в лесу не много покемонов. Это время перемен, когда молодые выходят в новый мир и идут к свету. Мало кто возвращаются домой - приключения захватывают и тут не до родителей.

Но, на девственно чистом небе появилась точка. Она увеличивалась в размерах и скоро взглядам малочисленным наблюдателям предстал транквил. Это была пойманная самка, на ее лапке было впаянное колечко.

Она покружила над лесом и спикировала на одно дерево. Это был раскидистый дуб. В его кроне надежно скрывалось гнездо.

Транквил опустилась в гнездо и жадно втянула воздух. Дом! Этот едва уловимый запах, казалось, струился ото всюду.

Она осмотрелась. Ее здесь не было около года. А центре гнезда было два пера - ее и... мамы. Она жала именно ее тут, но не застала.

В самом углу немного растрепанного жилища лежал колокольчик. Глаза транквила затуманились. Она вспомнила.

Крохотный пидав и большой инфезант. Время первого полета. Кроха боится, земля далеко. Но мама поддержала ее, приголубила и... полетела. Пидав с рвением потянулся к ней. Ее неумелые взмахи не поднимали ее над землей. Тогда инфезант закричала. Этот крик вселил в дочку уверенность и искоренил сомнения. Мама рядом. Она поддержит. Взмах. Толчок. Полет.

Через неделю - время отлета из гнезда. Пилаву нужно стать взрослым. Любящая мать еще робкому малышу дарит подарок - серебряный колокольчик. Но не суждено.

Наглый персиан запрыгнул в гнездо. Он был молод и глуп, хотел осенью полакомится яйцами. Он ударил пидава и она отлетела в угол гнезда. Она качалась. В глазах все плыло. Это конец...

Мама. Она герой. Кинулась на персиана и разодрала ему когтями морду. Уходи, кроха, улетай пока есть время. Пидав медлила. Персиан использовал електрошок. Инфезант упала, но после с воем кинулась на него снова. В глазах пидава стояли слезы. Прощай, мама, еще увидимся.

Транквил с болью смотрела на колокольчик и на 5 перьев в гнезде. Мама. Я тебя не забуду.

Она больше не возвращалась в гнездо. Там ждать некого. Теперь она одна.