На твоём билете в Орудо написано: «в один конец». Нормально для билета, но шестым чувством и пятой точкой ты что-то смутно подозреваешь. Как позже выяснишь — не зря.

В эконом-классе драгонэйра (поближе к хвосту, там тряска посильнее) всегда находится какой-нибудь старик, который громко возникает. «В мои-то годы все летали на чаризардах! А эти, новые…». Ты вроде бы и хочешь согласиться, но драгонэйр — тоже старая модель. Не самая удобная, зато надёжная — швейцарские часы от мира покемонов.

Ты думаешь, что больше не возьмёшь билеты в эконом. Тебя укачивает так, что в небе между Канто и Орудо сияет отнюдь не разноцветная, но всё же радуга.

Три радуги спустя вы сели. Погодка классная и воздух свежий, солнце. Вулкан, вот, тоже классный. Был. Когда вы пролетали мимо и все дружно чихали от классного и чёрного, как зекром, смога.

В аэропорте жуткая толкучка. Ты отделяешься от юных тренеров, прекрасно зная, что это стадо тут же ломанётся на те же улицы, и лучше их опередить. И ты опережаешь. Так ловко, что врезаешься промеж рёбер другого тренера.

— Смотри по сторонам! — орут тебе, когда этот несчастный всё же поднимается. И вроде хочет закатить истерику, но, кажется, опаздывает. Кидает он тебе футляр и так же по пути вопит: — Ноги моей не будет здесь!

Ты смотришь ему вслед сочувственно. Ноги не будет — это точно. Он же сломал её, наткнувшись на тебя.

В футляре пусто. Ты вздыхаешь. Хотя тебе и хочется своих побед, своих значков, но любой тренер падок на халяву. Зато не надо тратиться. А то — ишь, выдумали! — и покеболы покупай, лечилки всякие, футляры. И «тренерские взносы» тем, кто вместо удовольствия дерётся на победу.

А в городе всё быстро встало на свои места. Здесь всё не так, как у людей, поэтому движение левостороннее. Поэтому ты делаешь три шага и как-то по привычке бредёшь по правой стороне, «по встречке». А эти, правильные, все идут прямо в тебя.

Так вот. Три сбитых пешехода спустя…

— Привет! Ты тренер?! Я вижу, точно тренер!

Левостороннее движение, и люди тут какие-то левосторонние. Ты видишь девушку, но прежде её чувствуешь. Тебя хватают за руки и крутят, крутят, и будь ты покемоном, случился бы конфуз.

— Ну, тренер, — мямлишь, завертевшись.

— Я — Кёрс!

«Я — труп», — подумалось тебе, но лучше промолчать.

— Вступай к нам в Лигу!

Ты хмыкаешь и молча достаёшь футляр. Она всё лыбится и смотрит на него, затем обратно на твоё лицо. И кажется, что Кёрс сейчас растает. То ли от солнца, то ли от «милоты», как говорит она, хотя твоё лицо в последний раз назвали милым, когда родители пытались тебя сплавить куда подальше. Поэтому ты путешествуешь.

Короче, «милота» — не про тебя. Ты думаешь, какие низкие у Кёрс стандарты. Она всё тычет в тебя пальцем, вещает, что теперь ты бросишь вызов Лиге и стадионам. Последние — в лесу, в горах и на болоте. «А где ж ещё?»

Сарказм Кёрс не оценила. Его никто не ценит. Вечно так.

Затем тебя хватают за шкирку и тащат в сторону приземистого здания. Ну, зданием оно, может, и было лет эдак триста назад. Сейчас — это куски бетона, что явно шлёпнутся тебе на голову. А рядом — чистый покецентр. И остаётся только развести руками — застройка в Орудо такая же «левосторонняя».

От Кёрс ты узнаешь, что твой противник — некий «Токсик», что он живёт в этой халупе, что это — ядовитый стадион. Ты шутишь: «А лидеров вы подбирали по именам?»

Сарказм всё ещё не ценится, но Кёрс кивает. Ты шлёпаешь ладонью по лбу и зарекаешься чему-то удивляться.

Пока не видишь Токсик.

Но перед этим ты удивляешься в последний раз, когда Кёрс начинает барабанить по двери. Ты удивляешься, что она знает этикет — ну, хоть какой-то, — и сообщает о своём присутствии. Ещё ты удивляешься, что вас не слышат в соседнем регионе, когда она орёт и просит Токсик выйти.

И вот, Токсик выходит. Вы смотрите на Кёрс и друг на друга. Ты сразу чувствуешь в нём родственную душу. Он тоже одевается, как будто секонд-хэнд продал товар другому секонд-хэнду, и на его лице такая же задумчивая грусть. И обречённость, ведь Кёрс тебя шатает прямо ему в лицо.

— Знакомься, это Токсик! — как будто это новость. — А это — новый тренер! Вы будете здесь драться!

Ты морщишься: куда уж драться, ремонт был бы уместнее. Токсик в ответ лишь фыркает и щурится, как будто невзлюбил тебя с первого взгляда.

— Приятно познакомиться, — ты говоришь, как будто это вызов, и Токсик явно понимает.

— На самом деле нет.

Но Кёрс вас игнорирует и прыгает на месте, как будто это встреча лучших друзей, как будто вы сейчас должны взяться за ручки, пойти гулять.

За руки, кстати, вы берётесь. Ладонь Токсик настолько липкая, насколько липнет к первым встречным Кёрс. Это не комплимент. В этот момент ты понимаешь, что тебе хочется зачем-то действовать Токсик на нервы.

— А сувениры у вас есть? — ты говоришь невинно, усмехаясь. Не обращаясь к Кёрс, хотя она лезет ответить. А Токсик замирает, снова щурится, и кажется, что тебе прилетит в лицо.

— Ну, знаешь, — он выдыхает и будто бы смущается, затем своей липкой рукой показывает вдаль. — Там лавка есть.

— Покажешь? — ты кажешься ещё невиннее и молишься арсеусу, чтоб Кёрс не увязалась следом. — Пошли со мной, поговорим.

У Токсик брови поднимаются, как лифт, и застревают в волосах. В воздухе пахнет наглостью. А Кёрс — впервые за день! — решает не мешать.

— Ой, у меня дела, пока! — её слова повисли в воздухе, когда её и след простыл. Ты видишь резкое движение, хватаешь дверь, которую пытался закрыть Токсик. И как бы невзначай интересуешься, давно ли Кёрс страдает каваем головного мозга.

— Она всегда такая. Уходи.

— Покажешь лавку?

— Нет.

— Покажешь.

От твоей наглости у Токсик кончаются слова, он горестно вздыхает. Ты всё ещё висишь на дверной ручке, он это видит, и воздух искрит молниями.

Вы всё-таки идёте вместе, и тебя пробирает на «ха-ха», на что Токсик угрюмо бурчит. А в сувенирной лавке, кто бы мог подумать, уселась Кёрс и с очень хитрым видом пыталась впарить безделушку тому же старому хрычу, который жаловался по пути сюда.

Ты думаешь, что можно прикупить магнитик, но видишь только маков. Диваны в виде маков, мак-кофеварки, мак-наггетсы, открытки с маками, мак-мак (букет)…

Токсик пытается прикрыть лицо рукой, но всё-таки краснеет. Вдвойне краснеет, когда Кёрс его хватает, усаживает продавцом и убегает в закат.

Твой первый день проходит в этой лавке. Вы с Токсик огрызаетесь, собачитесь, и мимо вас проходят все потенциальные клиенты. Ты думаешь, что день — не самый продуктивный, и Токсик жутко мрачный и токсичный. Зато вы явно подружились.

Он спорит, но ты знаешь, что он знает.