zuzik,

КЗ капитана пробит даже без модификаторов!

Можно бросать на урон!!!

я накидал 18.

/d20

Беллона,



zuzik,

Hell Bro, acidcloud340 и Грушик

ночь первого сюжетного дня становится жаркой :D

Священник был несказанно рад!
Мало того, что каюту разрешили, так ещё и Мельхиор согласился стать соседом по комнате. Константин даже не знал кого обнять сначала Алоиса и деда или Мельхиора.
Вдобавок приятной новостью стало, что Мельхиор тоже лекарь. Значит он знаком с медицинской кухней и ему не придётся объяснять почему не стоит задавать много вопросов под руку. Да что уж там, он даже сможет, в случае чего, помочь, как и предложил сам Мельхиор.

Константин низко поклонился каждому, осыпав всех троих благодарностями. Казалось молодой бородатый мужчина святился от счастья, одаривая всех своей мягкой радостной улыбкой.

Но момент благодарения прошёл и пришло время осмотреть жилищное пространство каюты.
Константин, сначала кинул взгляд на спокойное лицо Мельхиора, немного задерживаясь на нём. Несмотря на столь сдержанное выражение лица красноволосого хирурга, от него исходила тревога. Лицо говорило одно, хотя правильнее предположить, что маска, а тело было совсем другим. Зажатым, напряжённым.
Константин доброжелательно улыбнулся своему соседу и сгорбился сильнее, словно пытаясь слелать себя меньше и безопастнее в глазах Мельхиора.

Наконец-то мужчины подошли к одной из оставшихся свободных кают. Константин выбрал ту, что была ближе к люку, выходу на верхнюю палубу.
Подойдя к двери, Константин с уверенностью и предвкушением открыл её. Все до этого момента было отлично, все получалось как нельзя кстати, так почему все должно вообще было пойти не так?
Ну чтож.
Все пошло не так, когда взору открылась квадратная небольшая и не очень то высокая комната. Раскладной прочный стол для работы, привинченный к стене и подсвечники были украшением для голых стен каюты, одинокий стул стоял рядом со сложенным столом, а напротив одноместная скудная кровать с постельным бельем, под которой виднелся сундук для личных вещей.

Лицо священника на мгновение потеряло все эмоции, став пустым и каменным, когда сам Константин застыл в проходе, пропуская через себя увиденное. Черувим, протиснулся между ног хозяина и заглянул внутрь. Его глаза широко округлились, а затем Сильвеон медленно отошёл от двери и начал буквально хрипеть от попытки сдержать смех.
Ладно, он не пытался, поэтому начал громко хохотать уткнувшись мордой в пол и лупя ленточками по деревянным доскам.

Бедный последователь Арсеуса сначала стал ярко красный, как ягода Тамато, а потом побелел, заметно расстроившись, но не из-за каюты, а скорее из-за самого себя. Вы спросите, почему вообще он в одноместную каюту попросил соседа? Ответ заключается в том, что он не знал.

Константин и до этого плавал на кораблях, но как пассажир, а не член экипажа. А корабли были гражданские, поэтому там всегда было больше кают, они были крупнее, могли быть и двуспальные, и одноместные, и выглядели они в большинстве своём менее уныло, чем то, что он видел сейчас перед собой.
И в этот раз, может ему просто очень хотелось уютное место и душевного спокойствия после всех событий этого дня, может он просто не хотел задумываться, что вообще его ждёт... Но в этот раз Константин был так яро уверен в том, что каюты тут такие же хорошие, как и в пассажирских гражданских кораблях, созданных исключительно для перевозки людей, что даже не рассматривал иного.
Но в итоге он сильно ошибся.

Одолеваемый чувством вины, что он затащил Мельхиора в какую-то однозначно глупую авантюру с делением крошечной каюты, он медленно вступил внутрь, слегка склоняясь, чтобы пройти через дверь. Каюта казалась ещё меньше, когда он оказался внутри.
Сглотнув слюну, чтобы хоть как-то смягчить в горле ощущение горькой сухости, Константин огляделся. Он прошёл к кровати и встал перед ней, кидая на неё долгий молчаливый взгляд. А потом выпрямился, при своём полном росте, он сравнивал на глаз кровать.. И она была меньше. Он бы на ней не поместился. Буквально.
Со стороны это выглядело, как будто Урсаринга решили уложить в колыбельку.

Да что уж там! Когда она выпрямился во весь свой рост, его лохматые волосы слегка касались потолка! Каюта в высоту была чуть больше двух метров.

Когда он поднял лицо к потолку, ему пришло осознание, что в этот раз его высокий рост сыграл с ним очень плохую шутку, ведь если бы он подпрыгнул, впечатался, или вовсе проломил бы головой потолок. Кидая взгляд на пол, он встревожился, неужели он тут не поместится? Неужели прошение о каюте было пустой тратой времени капитана и того хорошего старого моряка? Он и так считал, что точно принёс неудобства Мельхиору своей просьбой.

Черувим в этот момент сидел в дверях, и под хихиканье покемона, священник стал руками пытаться на глаз определить размер себя и каюты в соотношении.
Сначала выбрав величину руками, он измерил себя, сколько раз в его рост получается вместить эту выбранную величину... Потом с напрягом в усталых глазах стал измерять длину от стены к стене.

К его, наверное, великому облегчению, оказалось, что каюту видимо так же два метра в высоту и столько же в ширину, а значит он впритык помещался в ней.
По крайней мере, на полу он точно сможет спать!
Тихо вздыхая, он сильно сгорбился и стал с тревогой теребить пояс с сигнатурой Арсеуса, когда кинул взгляд на зашедшего в каюту Мельхиору.

– Молю о прощеньии.., – стыдливо и виновато пробормотал Константин и опустил взгляд на свои ноги, сжимая в руках ткань одежды, – Я былъ недальновиденъ...

Нахмурившись от досады, Константин тяжело вздохнул, продолжая говорить, – Еже ли вы вси още хотети ту быти, си ложе ваю бяшьтъ. Понеже мене на сь льжати не сможетися.

С каждым новым словом его голос становился меньше, ситуация оказалась неприятной.
Но было делать нечего, если Мельхиор захочет, он конечно же может остаться, если нет, Константин поймёт и даже слова не скажет.

Пройдя к стулу, священник поставил на него свою большую походную сумку, сшитую из плотной толстой ткани, она была набита всем самым важным. Черувим же тем временем зашёл следом и сёл в ногах Константина с довольной улыбчивой мордой, выражение, которое казалось, было вечным на морде Сильвеона.

Константин не торопился раскладывать себе спальное место на полу, сначала он решил зажечь настенные свечи, чтобы в каюте стало посветлее и помолиться, как пологается, да и Мельхиору тоже надо было расположиться, если бы он стал. День был закончен, Константин остался жив, поэтому стал доставать деревянные прочные дощечки и золотые позолоченные детальки, несколько красных свечей, попутно прокручивая в голове все прошедшие за день события..

Усевшись тихо в углу, он собрал из дощечек маленькую квадратную подставку-полку на железных плоских креплениях с дырочками, аккуратно закрепил её в углу каюты, где она не мешала бы раскрываться столу, не мешала бы двери и не мозолила бы глаз Мельхиору, небольшими, похожими на гвоздики, железными брадсами. На подставке были крючки, которые плотно удерживали фигурку золотого Арсеуса в центре, спереди находилось семь позолоченных маленьких подсвечников для тех тонких небольших красных свечей, а за фигуркой Арсеуса устанавливалась небольшая икона в рамке.

Собрав алтарь для своего Бога, священник довольно выдохнул, но прежде чем зажечь молитвенные свечи и придаться медитациям, служитель храма задумался вновь. Пока он был занят своим конструктором лего, прокручивая в голове мысли и воспоминания, понял, что так и не поговорил с Пересмешницей. А ведь планировал, но не хотел приносить неудобства, пока она была в плохом настроении.
Постояв перед собранным алтарём мгновение и сосредоточенно смотря на золотого Арсеуса, Константин вдруг приподнял указательный палец к верху со звуком "Оо", не хватало лампочки над головой.

Подойдя к сумке на стуле, он стал в ней рыться и искать что-то. Достал маленький льняной мешочек, завязанный красной ниткой, и приоткрыл его, от чего в каюте пронёсся слабый запах сушёных трав и цветов. Убедившись, что это то, что нужно, он вновь плотно завязал ткань, потом достал бумагу и перо с чернильницей, было забавно наблюдать как Константин писал на полу, вернее вырисовывал забавные линии, в свете свеч на стене. По правде, заниматься раскладыванием стола у него не было времени и желания.

Что было оставлено письменным пером на листе грубой коричневой бумаги? Он как мог, нарисовал Смешу с довольным лицом, а рядом столик с чайничком и чашкой с горячим чаем. Внизу подписал своё имя, а сверху простое "Чайная заварка для хорошего самочувствия" и улыбчивый смайлик. Константин старался, чтобы его почерк был более разборчивый, обычно он не заморачивался, ведь все его письма в основном представляли рисунки. Но он не знал точно, умела ли Смешать читать, поэтому на всякий случай оставил и текст, и рисунок. Убрав перо и походную чернильницу, он свернул бумагу и привязал мешочку.

Довольный своей работой, он подозвал Черувима и аккуратно вручил ему в рот мешочек с чаем.

– Черувим, – начал священник тихим голосом, – добро сътвори, отньсьи се тъй миле девице с волосиями закатъними.

Сильвеон посмотрел на Константина, улыбнулся ему и кивнул, связывая из ленточек руку с большим пальцем вверх, после чего отошёл к двери, ведущей из каюты, и лапой приоткрыл ее, выглянув.
Сначала он увидел застрявшего в дверном прохоже голюрка, а потом... Алоиса и Смешу! Видимо у них был разговор только что, ведь адресат только что ушла обратно в каюту, а вот любимый капитан остался в коридоре.

Черувим замер. У него по телу пробедала дрож от предвкушения, он вышел в коридор и закрыл за собой дверь, используя ленточку.
По правде говоря, Сильвеон был ужасно зол весь остаток дня. Алоис, этот прекрасный человек, игнорировал его намёки о желание обнять капитана за шею. Более того, он ещё и смел улыбаться на его действия, он смел кинуть ему вызов, насмехался, что это все шутка, а не реальное намерение!

В это раз Константина, который бы мог остановить покемона, рядом не было. Вернее был, но он был слишком занят молитвой. И Черувим прекрасно знал, что его друг тренер священник не будет её перерывать и отвлекаться.
Лицо покемона озарила тонкая широкая улыбка, а глаза прищурились, он даже почти что взбудораженно пыхтел от мысли, что сейчас он наконец-то сможет без препятствий приблизиться к рыжему мальчишке.
Аккуратно отложив посылку для Смеши, ведь он отнесет её попозже, он сделал шаг в сторону капитана, потом второй, третий... Широко и невинно улыбаясь, Черувим подошёл в плотную к Алоису, склоняя голову на бок, словно добрый милашка, ленточки растянулись в стороны, готовясь совершить сюрприз, о котором волшебный покемон мечтал весь день.

На милую мордочку упала мрачная тень, взгляд сузился и стал хищным, голодным. А улыбка растянулась уже до оскала. Черувим был счастлив, несказанно счастлив, его шерсть встала дыбом, когда его переполняла радость и перевозбуждение от хлынувшего адреналина. Сильвеона качнуло, когда он дрожаще выдохнул, а после припал к земле и напрягая каждую часть своего тела, резким движением оббежал и на прыгнул на Алоиса со спины, совершая атаку Укус. Его зубы впились в плечо Алоиса, а когти вцепились в плечи и спину.

Да начнётся же суета.

9000+ символов ах ох

за ошибки сорре

Hell Bro, Chadzime, evrf5555, Дельт

Удар выбил из легких весь воздух. Из горла вырвался невольный крик, быстро перешедший в едва слышный хрип, когда девушку, словно бабочку в коллекции энтомолога, пригвоздил к стене огромный покемон. Затылок неприятно заныл, а мир почему-то стал расплываться.

Пересмешница даже не успела осознать происходящее и принять меры по собственному спасению.

Бирюзовое пятно качалось то вперед, то назад, показывая свет лишь на миг, потом вновь загораживая его. С каждым возвращением по телу разливалось нестерпимое, неприятное ощущение, а соображать становилось все труднее и труднее.

Во рту появился металлический привкус. Пальцы похолодели.

В какой-то момент послышались голоса, быстро слившиеся в единый поток, а потом горизонт завалился сильнее обычного — похоже, ее вытаскивали из-под галюрка. Кто-то дотронулся до Тамилы, похлопав по щеке. Девушка честно попыталась сфокусировать на человеке взгляд, но глаза сами собой закрылись раньше, чем Пересмешница смогла увидеть спасающего. Голова упала на грудь, ослабевшие руки безвольно опустились, когда Ренбергет поднял пострадавшую. На секунду стало тепло. Черненко не любила быть слабой и беспомощной, но силы разом куда-то испарились, заставив обмякнуть на руках музыканта.

В ушах зазвенело от новых голосов. Их было больше, они были громче. Они били сильнее. Девушка болезненно застонала, все еще не открывая глаз. Веки как будто налились свинцом.

Кажется, кто-то приблизился. Свет вновь сменился полумраком. Пересмешница услышала словно сквозь вату, как к ней обратился господин Г, и почувствовала прикосновение к коже. Бровь дернулась. В ответ Черненко лишь что-то прохрипела неразборчивое, после чего замолчала вновь.

Снова крики, отдающиеся в барабанных перепонках, но на этот раз после них ее куда-то понесли. Тамила не могла отслеживать собственное перемещение, но почувствовала, как ее стало покачивать из стороны в сторону.

Пересмешницу положили на деревянный пол, холодный и неприветливый. По телу пробежали мурашки. Согревающее до этого тепло отдалилось. Девушка дышала, быстро и неровно.

Количество символов без пробелов: 1761

evrf5555 Грушик

На крик Оливера Ренбергет лишь посмотрел в ответ хмурым взглядом. Сам же старался не кричать так громко, как он, но говорить так, чтобы его голос было достаточно слышен посреди морского, беспокойного и хаотичного происходящего.

- Да я положу! Только хотел узнать, куда!!! Не оставлять же ее там - эта глыба камня катается по всему периметру кают!....

Мужчина понадеялся, что он донес достаточно ясно, что Смешу там в данной области трюма оставлять было нельзя. Неповоротливый, так и еще огромный голюрк не то чтобы только и катается, так и вообще не стоит толком на ногах - а тут так качает! Не дай Арсеус Смешу придавит с концами.

Что лучше - окончательный конец или некоторое ухудшение?...

Так что то было наименьшее из зол.

По крайней мере все было в мыслях Ренбергета так, а болтать много возможности не предоставилось.

Тот по итогу, не задерживаясь, оперативно кивнул в ответ господину Г, когда он сказал, что он поможет. Вывод - пока нет конкретной стороны, куда идти, так что мужчина просто пошел в другую сторону трюма, где по пространству было наиболее пусто, на первый взгляд. По итогу, отойдя от проклятого голюрка как можно подальше и на достаточно безопасное расстояние, Ренбергет, нужно поправить, нес Смешу на обоих руках, а не поставил ее на ноги. В результате, положив пострадавшую на пол, начал отталкивать все то, что было хоть на каком-то расстоянии от нее. Подальше все эти ящики, бочки, скамьи.... Больше пустого и безопасного пространства. И, переводя дыхание, не стал сразу куда-то идти, оставшись на месте да сперва несколько проверив, будут ли еще какие-то предметы катиться в ее сторону.

А после посмотрит на нее саму. Слова Оливера запоздало, но все же, посеяли некоторую тревожность, несмотря на то что он, казалось бы, принял одно из разумных решений. Возможно, могли бы быть какие-то иные действия, что были бы более приемлемы, например, оттащить, но он, к сожалению, не подумал, да и опыт в подобных "спасениях" не так уж и настолько богат в плане быстрых реакций. Как сильно ей плохо стало?.... Дышит ли еще?...

Насколько то было наименьшее из зол?....

1700+ (+5)

Дельт, Chadzime, Грушик

Вся ситуация на борту негативно влияла на старого моряка. Он стоял, тяжело дыша; чтобы качкой не сбило – держался за стену. Очевидно, он очень нервничал и обеспокоен был судьбой экипажа.
Кто знает, выйдет ли их корабль из шторма целым? И сколько людей пострадают?

В ответ Ренбергету старый моряк произнёс:
— Нет, сынок... — его голос дрожал, — Нет тут твоей вины. Это я... Я вчера... Заглумился... Я... — очень громко он шмыгнул носом, — ...Спать лёг... А должон был за погодой следить. Смалодушничал...

Когда Пересмешница закричала – Ренбергет, Марксен и Оливер одновременно сорвались с места и побежали на крик.
Старик был самым медленным и бежал последним (что не удивляло). Стоя в дверях и едва переводя дух, он смотрел с ужасом, как мужчины пытались поднять девушку из-под голюрка.
У них это, в конце концов, получилось.

Г тоже срывается и бежит на крик вместе с подоспевшим незнакомцем и Стариком. Он редко когда-либо слышал настолько отчаянные звуки, издаваемые человеком. Хотя… может быть и слышал. Когда-то.
Крик был сигналом того, что ситуация очень серьезная. Он не мог тут стоять в стороне, даже строгая чуйка говорила ему об этом.

Видя, что Ренбергет поднял Смешу и поставил на ноги – старик, весь в холодном поту, заорал:
— ПОЛОЖИ! Хуже станет ей!.. Положи!!!..

Старый Оливер в бешенстве начал оглядываться по сторонам.
— Чей... — он издал рык, — Это... Голюрк?!

Прибежав в место сосредоточения всего внимания, Господин Г сразу увидел несколько людей и то, как девушка-закатница лежала на руках у длинноволосого мужчины. Глаза её были прикрыты, словно она просто спит. Но он перевёл взгляд ниже… О, боги
–Оливер прав - её стоит положить на что-нибудь твёрдое и прямое, чтобы внутренний стержень не надломался – говорил он, подходя к девушке по-ближе.
Не дождавшись ответной реакции, он наклонился к ней ещё ближе, будто пытаясь заглянуть в глаза. Край шляпы почти задел её лицо. – Потерпи немного, закатница. Скоро всё пройдет – сказал он, растерев ей головную чакру пальцем. Последнее что она должна сейчас делать, так это терять сознание. Провалившись в холодный с такими ранами, Господин Г боялся что она уже и не проснётся.

– Я помогу! - воскликнул рыбак, обращаясь к обеспокоенному Ренбергету. Жаль только он совершенно не помнит часть событий вчерашнего дня, и не представлял даже где ему искать врача. Себя он врачом в данной ситуации считать не мог.
В голове возник образ врачевателя, который помог ему вчера с ссадинами от путешествия в бочке.
В трюме он его не видел. “Значит - одна из кают” - подумал рыбак, нахмурившись. Их не так много, справится с этим в два счёта.

zuzik (и acidcloud340)

Не оповестив господина, вообще без каких-либо приличий, Господин Г ринулся к каютам.
— Господин Константин! Вы нам нужны! Подойдите сюда!
Под корабельной качкой Господин Г передвигался, придерживая рукой то за стенку, то за пол, если сильно качнёт. Аккуратно огибая голюрка, он приблизился к первой двери. Рыбак не терял и минуты - он резко распахнул дверь, надеясь увидеть знакомую голову в колосьях.

Манка,

Валентин очнулся на палубе корабля, в шторм.

Посмотрев вокруг, он не увидел никого, кто был бы с ним в этот суровый час.

Его одежда была почему-то насквозь мокрой... Вся!
Было холодно и неприятно, но, с другой стороны, это взбодрило от сна!

Погода была попросту ужасной. Гроза, ветер выл, небо чёрное, повсюду волны бушуют... Палубу качает, на ней тяжело устоять.
Кажется, шторм!

В стороне кормы находились дверь в кают-компанию, люк в трюм, а также лестница, ведущая к одинокому штурвалу. Рядом с Валентином – сиротливо сложенные паруса, возле мачты.

Куда идти? И что делать?

Ой!
Как жутко гремит гром...

acidcloud340,



Ну а Валентин, помимо вышеуказанного, также видит разбросанных всюду по палубе аррокуд, кроганков и других покемонов!!!

Как же они туда попали?!
Не иначе – выбросила волна!

Также, помимо покемонов, Валентин видит чьё-то колье и ещё множество всяких блестящих побрякушек. Сокровища краморантов, которые те хранили в своих желудках – не иначе!

15+1+2=18
Валентин успешно сопротивляется тряске на корабле, и продолжает дрыхнуть несмотря на то, что его все же мотает из стороны в сторону. Однако, убившись башкой об очередную стену он просыпается, чешет репу и встает. Все его тело болит, и видимо сон на свежем воздухе не пошел ему на пользу, поскольку усатик теперь ходит и шмыгает носом. «Только простудиться не хватало…»-он оглянулся вокруг -«А что, собственно говоря…Шмыг…происходит?»
Количество символов:369

выпало 15.

/d20

Дельт, Hell Bro
Валентин сидел в трансе, ковыряясь ложкой в каше. «Не люблю кашу… Совсем не люблю…Марксен конечно постарался, всем вкусно…Но это каша…Я так не люблю кашу! Какие-то сопли на тарелочке!» -он вздохнул, кто же знал что блондин окажется таким привиредой в еде! Несмотря на голод он все равно ни в какую не хотел есть кашу. Он угрюмо наклонил голову, и тяжко вздохнул. Желудок его протестовал и закатывал истерики глубоко в животе. Валентин зажмурился и все же решился запихнуть в себя одну ложечку. Ложка стукнулась о его зубы, и тот почувствовал во рту теплую, неприятную консистенцию и вкус. От сочетания всех этих факторов ему стало настолько противно, что он стал искать какую-нибудь салфеточку, куда можно выплюнуть сие явство. Осмотревшись вокруг, он, подавляя рвотный рефлекс, всё же проглотил кашу. Ему очень не хотелось обидеть Марксена, он ведь не виноват что Валентин такая неженка, к тому же все остальные на корабле похоже, были в восторге. Минуту погодя он дернулся, и его чуть не вырвало прям в тарелку. Но он все же сдержался и пришел к такой занимательной схеме: он начнет «рыбачить» в каше, и выудит из нее только мясо. Так он и сделал, он съел каждый кусочек мяса, что нашел в тарелке. «Действительно вкусно! Вкусное мясо! Марксен хорошо готовит… Вот были бы вместо каши может, макароны…Или…Пюре…Пюре люблю!Кашу не люблю!»
После того как Валентин скушал все что ему нравилось, он просто сидел и скучал за столом. Внезапно рыжая бестия по кличке Алоис заспавнился рядом с блондином. Он вздрогнул и рефлекторно помотал головой говоря «нет», даже сам не зная на что он это говорит. Просто нет и всё! Алоис всунул Валентину в руку какой-то мешочек и тот удивленно посмотрел вниз на свою ладошку. Не успел он и слова сказать, как капитан исчез. Блондин размотал мешочек и посмотрел внутрь. «Что это? Он мне крысиного яду решил подсунуть ?…» Валентин принюхался. «Вроде ничем не пахнет.» - подумал он, однако тестировать белые кристаллики неизвестно чего он не стал. Мало ли. Он просто сунул мешочек себе в карман, решив что наверное это стоит отнести Марксену, может это приправа какая? Откушав, Валентин зевнул, он устал. Очень сильно устал, день был насыщенным, он брёл неизвестно куда, а потом…. БРЯК! И упал на деревянный пол близ каких-то кают, так и не дойдя никуда. Брякнулся ли он на пол от усталости или от голода толком неизвестно, однако это неважно, Валентин уже мирно посапывал, свернувшись в клубочек и подложив себе ладошку под ухо. Новый день настал! А Блондин вне закона и не думал просыпаться, ему было все равно на чужую речь слышимую неподалеку. Он спал.
Количество символов без пробелов: 2165

Ну короче дом два ой то есть день два, кидаю на сопротивление качке

первый день а у вас рп прошлогодний
Hell Bro, zuzik

Только втроём навалившись на штурвал мужчинам удалось его повернуть. И продолжать поворачивать то в одну сторону, то в другую - по указаниям загадочного старика.

Постепенно стали отступать и суета на палубе, и адреналин в крови. "Хаммерлок" официально отчалил и плыл полным ходом! Куда? А генгар его знает... Впрочем, Мельхиора сейчас это волновало мало. Сейчас его вобще мало что волновало — туман аффекта в голове рассеивался, но медленно. Тем не менее, сквозь него... Мужчина заметил рыжего мальчишку, в той самой проклятой треуголке. Завороженно глядящего на самого Мельхиора... И тянущего к нему ручонки.

Но прежде чем "дворянин" успел среагировать, пацан был окликнут стариком и, отдёрнув руку, был таков.

Только сейчас Мельхиор заметил привкус крови и влажность на губах. А... Это и заинтересовало капитана? Неужели юноша лишь хотел помочь? Возможно, но... Что это тогда было в его взгляде?.. Рефлекторным движением мужчина поднёс пару пальцев под нос. Действительно, кровь.

Отвлечённый собственными размышлениями, Дюбуа-Реймон не заметил как нему подоспел другой мужчина. Здоровый блондин в рясе. "Мене звати Константин" - практически единственное из его слов, что Мельхиор разобрал сквозь остаточный шум в ушах и дымку в сознании. И прежде чем рыжеволосый мужчина смог возразить (... хотя такому ещё попробуй возрази - священник пусть и казался не сильно выше Мельхиоровых 180 с чем-то, но явно горбился — а разогнуться там метра два, не меньше...), Константин помог ему сесть у борта и сунул ватку под нос — знакомая самому Мельхиору процедура —, затем столь же резво откланялся. Ну и ладно.

Какое-то время Мельхиор просто сидел где был посажен и смотрел в сторону отдаляющегося порта. Драгонейр отдыхала свернувшись в клубок неподалёку — как всегда невозмутимая. Товарищи на палубе тоже перехватывали дыхание после интенсивного отчала, однако мужчине не было до них дела — как, в принципе, и им до Мельхиора. Его беспокоило что-то в сторону суши, порта... Других причаленных кораблей. Но вот что именно — никак не лезло в голову. Там вообще было непривычно пусто — в голове, то есть. Пусто, тихо... Почти умиротворённо. Редкость, не сказать что неприятная.
Впрочем, вскоре Мельхиор стал приходить в себя окончательно. А палуба стала становиться оживлённее. Предчувствуя накал между экипажем, длинноволосый мужчина бросил безрезультатное разглядывание уже далёкого берега. И ватку, за борт — кровь уже как несколько (а то и десятков) минут как остановилась. Не привлекая внимание, Мельхиор прошмыгнул к люку в трюм и скрылся там — мало того что конфликты незнакомцев сейчас касались его в последнюю очередь, надо было найти где умыться, а по возможности — и сориентироваться в корабле.

***

Ориентировался Дюбуа-Реймон не долго — вскоре капитан стал собирать экипаж. Ужин... Ужин выглядел на удивление съедобно. Выглядел, потому что вкуса Мельхиор не чувствовал. Так бывало когда... Так или иначе, большая часть тарелки отправилась Линдерс — у драгонейр тоже не возникло претензий к харчам.
После обеда экипаж собрали снова — жилищный вопрос. Мельхиор стоял в толпе (... толпушке, учитывая что их было человек десять...) чуть поодаль, вновь погрузившись в мысли. Из них он был вырван когда заговорил священник, Константин. Заговорил и уставился на Мельхиора вопрошающим, почти молящим взглядом.

... Соседом? Мельхиор нахмурился как только их взгляды встретились. Мысль делить с кем-то каюту вовсе не прельщала — в каком-то смысле Дюбуа-Реймон довольно трепетно относился к своему личному пространству. Однако... А какие варианты? В трюме, на гамаках, вместе со всеми... Мельхиор поёжился, а на его лице тут же отразилось что-то вроде отчаяния. Всего на мгновение, после чего приятные черты лица снова сложились в привычное спокойствие, даже с ноткой самоуверенности (несколько менее убедительную - учитывая внешнюю растрёпанность "дворянина" по сравнению с утренним ухоженным видом), а мужчина начал говорить.

— Позвольте. — Он сделал шаг вперёд, к Константину, и пригнул голову на бок, чуть склонившись чтобы представиться. Жесты вежливости характерные для тех, кто общается с высшим сословием, но сам им не является. — Мельхиор, хирург. Мы уже встречались, верно? Уверен, наше сотрудничество могло бы быть полезным для всего... экипажа. Если Вам потребуются мои знания или помощь, разумеется.

Дождавшись согласия капитана (капитанчика) и старика, Мельхиор повернулся к коридору к офицерским каютам, но не сделал ни шагу. Вместо этого он обернулся обратно к Константину.

— И спасибо... За помощь ранее.

Мужчина снова легонько кивнул в знак благодарности, затем вновь наклонил голову по направлению к каютам и стал ожидающе смотреть на нового соседа. Пропуская его вперёд. Позволяя ему вести. Или не доверяя спину.
Линдерс подплыла к тренеру откуда-то с потолка, тоже замерев в ожидании.

4083

16 + 2 + 2 = 20.
Проверка пройдена.

73 (ОЗ) - 4 = 69 (Текущее ОЗ).

После ужина парень отвоевал себе гамак в трюме и вскоре уже захрапел в обнимку с Санни и гарпуном. Рюкзак он использовал вместо подушки. Ужин понравился команде, значит, его первый блин в качестве повара не был комом. Кстати, о блинах. Надо бы на завтрак их приготовить...
Ночь пролетела быстро, и Марксена разбудила корабельная качка, причём самым подлым образом – шмякнув на пол из гамака. (-4 ХП) При падении его крепко приложило головой, и теперь на ушибленном месте Кататься по нему новоявленному коку явно не хотелось, так что он встал на четвереньки и пополз к выходу. Санни же осталась в гамаке охранять рюкзак.
По пути он услышал грохот и испуганные крики в одной из кают, которые вчера заняли наиболее удачливые члены экипажа. Решив проверить, что происходит, он направился туда.
Поднявшись на ноги, он пьяным шагом добрался до двери каюты и распахнул её. Внутри он увидел всё того же голурка, который вчера катался по палубе, а теперь делал то же самое в каюте. Блин, чей это покемон? Если не можешь контролировать его, то спрячь его в покеболл, на худой конец, чтоб он не мог причинить вреда другим.
Такие раздражённые мысли пронеслись в голове Марксена как раз перед тем, как он увидел, что голурк придавил собой ту самую девушку, которая помогала им вчера ставить второй парус и ободрала кожу на ладонях. Как её звали? Пересмешница? Плохо, когда не знаешь имён половины команды. Да и вообще познакомиться мало с кем удалось – разве что со стариком, чудным капитаном и с Валентином, который почему-то после просьбы помочь ему со сбором команды на ужин стал косо на него смотреть, хотя просьбу и выполнил.
Девушка тем временем застонала громче. Марксен крикнул, что идёт на помощь, и потянулся за спину, чтоб достать гарпун, которым было бы сподручнее перевернуть неуклюжего голурка. Но вот незадача – гарпун остался в гамаке! А бежать к нему при такой качке и потом возвращаться – значит, терять драгоценное время, которого и так оставалось немного. Голурки много весят, значит, девушке угрожала серьёзная опасность, если ничего не предпринять.
Оглянувшись вокруг и не обнаружив ничего, что можно было бы использовать в качестве рычага, парень упёрся в стену ногой и стал толкать голурка – точнее, пытаться толкать. Покемон был весь мокрый – волной его, что ли, накрыло, или там наверху сейчас ливень? – и руки скользили по его телу, не позволяя хоть как-то сдвинуть его с места. Хоть корабль и качало на волнах, но голурк попал в такое место, откуда его мог сдвинуть лишь сильный завал корабля на бок, что, в свою очередь, грозило уже всему экипажу крушением.
Но помощь всё-таки пришла. В каюте внезапно оказался ещё один парень – кажется, его звали Рентгенбертом? Ренбергертом? Ренгербер... А, неважно. Важно то, что он, моментально оценив ситуацию, тоже навалился на голурка, и так совпало, что корабль в этот момент накренился сильнее обычного, что помогло слегка отвалить увесистого покемона в сторону. Новоприбывший помощник воспользовался этим, чтобы вытащить Пересмешницу из западни, вслед за чем Марксен смог наконец-то отпустить голурка, который виновато что-то бурчал, пытаясь пошевелиться.
Ренбер... Тот парень, что вытащил девушку, оценил её состояние, которое было совсем не ахти, и вскричал:
– Врача! Врача!! Позовите врача!!! Тут есть лекари? Кто-нибудь видел их на этом чёртовом корабле?!
Марксен помнил, что кто-то из врачей точно был на корабле, но не помнил, кто именно – налившаяся шишка на голове мешала ему припомнить это. Так что он сказал:
– Давай вынесем её отсюда. Кто-то из команды нам поможет.

2969

выпало 16.

/d20

4 + 2 + 2 = 8.
-4 ОЗ.

я накидал 4.

/d20