я накидал 13.

/d20

я накидал 9.

/d20

“Хаммерлок” наконец-то подошёл к краю.
Край шторма или край обрыва? В абсолютно равной степени это могло быть и то, и другое. То, что со стороны казалось бравым мореплавателям концом мучений, выходом из круга Ада, светом в конце тоннеля — могло также означать и начало новых страданий…
Назад пути нет. Всё станет ясно здесь и сейчас.

Четверо у штурвала, вцепившись крепко в то, что всех их объединяло, видят перед собой камни, торчащие из воды, которые неумолимо приближались. Совсем скоро им понадобится лавировать кораблём всем вместе, чтобы пройти рифы с наименьшим ущербом — от этого зависит их дальнейшее плавание. Адреналин струится по жилам. В этом момент каждый из них — быть может, неосознанно, — но на своей шкуре ощущает, что значит… быть командой.

А в трюме тем временем молчал Константин, размышляя об их главной миссии.
Алоис не мог пережить этого молчания. Взгляд Константина, едва видимый в полутьме трюма, казался мальчишке осуждающим — поэтому он шёпотом начал оправдываться, пользуясь тем, что священник никак ему в этом не мешал; голос Алоиса звучал сбивчиво, испуганно и очень неуверенно:

— Й-й-я токмо посмотреть!.. Узреть алчу!.. Ну… ч-ч-чтобы знать... даб ведать! …Й… Й-я ныне всяко К-к-капитану верен!.. Я… буду защищать груз! Я… …Н-не помыслити зла, друже… …Я…

Дальнейшие слова священника прервали поток хныков. Парень с лицом, полным изумления, замолк, услышав, что Константин сказал. И когда тот потащил парня за собой в комнату с артефактом — Алоис не сопротивлялся.
Напротив, он решил помочь. Оказавшись со священником и Черувимом внутри, Алоис быстро обернулся и задвинул щеколду на двери, а затем то же самое проделал с люком, подняв руку вверх. Теперь комната была в безопасности от посторонних.
Алоис послушно, пусть и немного робко, отошёл в сторонку, когда Константин приказал сделать это, и встал рядом с Черувимом. Толстый и тёплый бок зверька, ощущаемый краешком голени, немного успокаивал его, поэтому Алоис легонечко, чуть-чуть стал тыкать его своей ногой — однако продолжалось это совсем недолго. Глаза юноши расширились, дыхание спёрло, а все мускулы одеревенели, когда он увидел пистолет.



Решающий тест для каждого из нас.
Какова будет дальнейшая судьба корабля?
Груза?
Каждого из людей?
Сейчас на все эти тайны будет пролит свет.



Ванэсса, evrf5555, Дрема, Chadzime,

Вас ожидает ряд групповых проверок.
Каждая из проверок будет успешна в том случае, если её пройдут как минимум двое из вас.
Будут проверены ваша сила, зоркость ваших глаз и ваше умение отдавать и исполнять приказы (проще говоря — работать сообща).

Бросьте /d20+Х , где Х — это модификатор Силы вашего персонажа.
Сложность 8.

Затем бросьте /d20+Х , где Х — это модификатор Мудрости вашего персонажа (если ваш персонаж владеет навыком Восприятие, прибавьте к модификатору 2 и запишите получившуюся сумму вместо Х).
Сложность 16.

И, наконец, бросьте /d20+Х , где Х — это модификатор Харизмы вашего персонажа.
Джайро проходит эту проверку с помехой, поскольку не умеет говорить. А ещё он злой.
Он должен кинуть дважды и выбрать наименьшее число.
Сложность 12.

Бросайте по очереди.



zuzik,

Стрелять в упор — не самая хорошая идея…
Константин только что это осознал.

Он должен совершить проверку Силы, чтоб удержать пистолет в руках.
Бросьте /d20+Х , где Х — это модификатор Силы Константина.
Сложность 12.

Goataurum, evrf5555

Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда...

Надо признать, это невольно завораживало. Словно кто-то перед лицом девушки раскачивал шарик на веревочке, гипнотизируя, забирая весь фокус внимания. Только вместо «шарика» была голова Дарси, а роль «веревочки» играла ее собственная шея.

«...Как бы голова не оторвалась».

Пересмешница почувствовала пробежавший по спине холодок. И... нет, вовсе не из-за промелькнувшей ранее мысли. Тамила лежала на жесткой кровати, одетая в форму королевского флота. Наряд, безусловно, красивый и вычурный, но... также мокрый, изрядно помятый и неприятно прилегающий к коже. Черненко покрывалась мурашками. В первую ночь девушка тоже спала в парадной одежде, но тогда ее организм просто отключился, не дав ей сориентироваться в пространстве.

Интересно, получится ли простудиться для полного «счастья»?

Количество символов без пробелов: 711

Hell Bro

Константин замер когда Алоис схватил священника за плечи и заглянул ему в глаза, заговорив о грузе. До этого такой преданный делу капитана Алоис произнёс столь отступные вещи.

Священник инстинктивно обхватил его пальцами за кисти, мягко и с покровительством, когда увидел в глазах мальчишки смятение и отчаяние. Дрож Алоиса пробежалась с его рук по позвоночнику стоящего на коленях белокурого мужчины. Он склонился над несмышленым пареньком, которого так просто однажды назначили капитаном, медленно переводя взгляд с лица за спину, на таинственный ящик. Деревянная шершавая коробка, в которой что-то было скрыто, волнами исходила неприятным для Константина ощущением, скрипучим и покалывающим.

Посланник Арсеуса уделил грузу ещё несколько секунд своего внимания, словно загипнотизированный, а после зажмурился и опустил голову, вырываясь из того неведомого тумана, что на мгновение поглотил его.
Было бы совершенно неправильно вскрывать груз, это же так или иначе... под покровительством короны. Он не имел ничего общего с грузом, он был священником главного храма Арсеуса.

Да... Он не имел ничего общего. Как и весь экипаж на коробле. Никто с самого начала не должен был оказаться в этой ситуации из-за этого груза. Во всем виновато то, что скрыто в коробке. Узнав суть, Константин хотя-бы смог бы понять цель их страданий. Он бы понял, насколько конечным будет это мореплавание. В любом случае, корона ничего ему не сделает. Она ведь даже не узнаёт. Никого по-настоящему верного ей здесь нет.

Подняв вялые серо-зелёные глаза, Константин уставился на Алоиса, внимательно, твердо сжимая его в руках, поглаживая по плечам, словно желая передать ту волну решимости, что посетила его сердце.

– Добре, Алоис, ти правъ. Сия таина разверзнитися должна. Дьньсь веремя сие.

Вставая и подтягивая за собой Алоиса, Константин подошёл к ящику, в их ногах путался Черувим, недоверчиво зыркая то на деревянный ящик, то на выжившего рыжего.
Константин неуверенно провёл по шершавым доскам, пока его пальцы не дошли до проволки, плотно держащей ящик закрытым. Помолчав, он нахмурился и огляделся в поисках сподручного инструмента, чтобы вскрыть то, что пряталось внутри. Та самая тайна, что терзала экипаж своим существованием.

Но ничего не оказалось под рукой, а искать времени не было. Константин дёрнул проволку, оценивая её прочность и помолчав мгновение в раздумьях, внезапно повернулся на Алоиса и Черувима.

– За мою спину. Мигомъ.

Когда он убедился, что его двое товарищей скрылись за ним, Священник вновь повернулся к грузу и хмурясь, запустил руку за пояс, под камзол. Его пальцы крепко обхватили рукоять пистолета..
И вот мгновение. Константин направил его на ящик, стальной ствол слабо поблескивал в полутьме трюма.
Приставив дуло в упор к прополке, Константин сжал зубы до скрипа и нажал на курок.

Вспышка.
Сквозь трюм, смешиваясь с шумом грома и шторма раздался характерный хлопок. Может те, кто находился на верхней палубе его и не услышили, что не скажешь о тех, кто так же был в трюме. Место, в котором они стояли, наполнил запах жжёного пороха, а взгляд застелил еле заметный жгучий дым, пока в ушах стоял слабый звон от громкого звука выстрела...
В гробовой тишине, что в моменте наполнила, казалось, все вокруг, повис один безмолвный вопрос...

Получилось ли?

2769 букаф

zuzik,

Рыжий соплежуй лежал на полу, как куча тряпок, и не шевелился.
Однако от прикосновения священника (без сомнений, исцеляющего!) куча стала оживать.
Парень засуетился. Сначала движения его были медленны, но спустя миг он будто вспомнил, где находится и какова его миссия — и поспешно сел. Он столкнулся лицом к лицу с Константином.
И тот как раз начал говорить.

Выслушав, парень поначалу просто открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова из-за охватившего его вдруг волнения...
А затем он внезапно потянулся к Константину.
Алоис взял его за плечи и своими огромными глазами взглянул прямо в душу ко священнику.

— ...Друже... — изрёк мальчик гробовым шёпотом, — ...Нам тайну, что во грузе погребенную, вскрыть ныне всяк необходимо...

Его голос осёкся, как будто парень сейчас говорил не сам, а что-то говорило за него. Он был сам удивлён словам, вырывавшимся из его рта.
Ему стало так стыдно на секунду...
И так страшно...

— ...Но... — чуть погодя, пробормотал Алоис, — ...Аз... ...Не знаю...

Он опустил голову и начал трястись. На его лице застыло отчаяние.

Hell Bro

Константин уже не имел сил вникать в ту суматоху, что происходила снаружи и внутри корабля, он стоял на добром слове, качаясь туда сюда, бледный, как призрак. В моменте очередной тревоги за состояние явно раненного Алоиса, Константин замер испытав сильный приступ головокружения. Он выпил слишком много пузырьков лекарства в моменте, не подумав о передозировке, а она оказывается есть в случае с его варевом от морской болезни. Палка о двух концах, как говорится.
Сглатывая горький комок и хватаясь за стену, Константин остался один на месте, где до этого были и чьи-то покемоны, и его молоднявый капитан. Но теперь он был тут наедине с Черувимом.

Мужчина сделал пару шагов вперёд, но мир словно выходил из под ног, а пистолет, что он заполучил, неприятно бился о поясницу, напоминая о своём гадком существовании.

– Надобь взяти собе въ руци...

Священник зажмурился и смахнул с головы холодный пот, проступивший от дурного самочувствия. Сделав пару быстрых вдох-выдохов, он вновь приоткрыл мутные глаза, взгляд упал на дыру в потолке, напоминая о хаосе, что никак не хотел кончаться.
Стискивая зубы, Константин достал из кармана синего камзола кремневое оружие и нахмурившись, перепрятал. Теперь холодный стальной ствол прислонился к его пояснице, надёжно и смирно сидя за тугим поясом его штанов. Камзол станет прикрытием, скрывающим торчащую рукоять из-за поясницы, ложась сверху. Пока это вынужденная мера, пока что это необходимо.

Черувим нервно крутился в ногах, обеспокоенный самочувствием Константина, поплакать о том, что Алоис пережил их ночные игры у него ещё будет время, но сейчас он встревоженно тянулся ленточками к руке его белокурого хозяина, опуская уши и сжимая челюсти, в безмолвии стараясь хоть как-то поддержать и подбодрить Константина. Этот корабль казался вначале смешной аферой, временной отвлеченностью от церковной рутины, которую Сильвеон переживал вместе с его тренером каждый день...
Но сейчас покемон даже скучал по тому месту, по тем людям. В храме Арсеуса было спокойно и безопасно.
Без всяких непонятных людей-мимоходцев.
Без всяких штормов.
Там Константин был здоровье и весел.. А не вот это вот все.

Они оба тяжело вздохнули, переглядываясь, Константин слышал звуки из глубины трюма, голоса и шорохи. В ту же сторону убежал Алоис, мальчишка.. А ведь он все ещё был ранен!

Натягивая ворот камзола посильнее, поправляя сумку лекаря на плече и делая очередной глубокий вздох, чтобы успокоить головокружение и попасть хоть немного на одну волну с кораблём, Константин и Черувим отправились в сторону капитана, к коробке с артефактом.

Труда добраться туда не составило вовсе..
И вот Константин в полутьме трюма чуть не запнулся о что-то на полу. Черувим вовремя мявкнул, прячась за ногами посланника Арсеуса, говоря о препятствии впереди. Опуская взгляд и вглядываясь, Константин осознал, что это Алоис.
Его молодой капитан свернулся калачиком на холодном влажном полу.
Это выглядело.. Так жалко и болезненно.
Константин взволнованно ахнул и быстро встав на колени, положил руку на плечо мальчишки, осторожно поглаживая.

– А-алоис?.. Алоис? Дроугъ мои, ась съ тобою приключилося? Чемоу лежати тако на полоу столь холодьном?

2683 букав
ого и не 10к как обычно, вот ето да....

Кракен улыбнулся уголком рта и кивнул Хоуэгелу. Тот тут же взмыл в воздух, недалеко от носа корабля, внимательно вглядываясь в воду и подавая известные только его тренеру знаки. Бородач тут же реагировал, первым направляя руль в нужную сторону, а также сопровождая действия голосом "вправо", "влево", чтобы остальные успевали следом.

Такой командой - с двумя крепкими мужчинами, одним сильным покемоном, одним уставшим, но несгибаемым и готовым преодолеть всё на силе воле аристократом и с опытном проводником, имеющим намётанный глаз и к тому же являющийся в природе хищником, что помогало ему правда смотреть вглубь на некоторое расстояние даже сквозь не самую прозрачную в момент бури воду, которые действует слаженно - у них действительно должны быть высокие шансы пройти с минимальными потерями, или как минимум иметь в этом преимущество перед стихией.

К тому же при приближении к рифам брыкающиеся и вздыбливающиеся в просторе моря волны неизбежно мельчают, наталкиваясь внизу на плотные переплетения кораллов, отчего вперёд летит лишь "шапка" бывшей грозной волны, тогда как её основную силу отбрасывает обратно в открытую воду.

Инерция, накопленная цунами, всё ещё сильна, но уже куда более управляема четверыми людьми у штурвала, которые к тому же знают, что делают. Опыт - сила тоже великая.

Осталось узнать - что победит - буйство стихии или филигранная работа рулевых под предводительством не раз прошедших через подобное Шквала и Кракена.

Ренбергет чувствовал себя ужасно. Просто ужасно.

Эта активная деятельность с применением силы быстро истощала его. Тем не менее, он держался на воле, на понимании, что если он отпустит штурвал…

…то всё закончится.

…

Может ли он это себе позволить? Едва ли. Да, тут не только он прикладывал усилия. Были помощники. Он стоял не один. Но он, будучи одиночкой колоссальную часть жизни, чувствовал то все именно так. Будто все развалится. Разрушится. Пойдёт ко дну. Стоит ему только ослабить руки. И кто будет виноват? Он.

Какие-то неправильные мысли, нелогичные. Так же не работает. Впечатление от шторма мутит сознание? Да. Наверное. В таких эсктремальных ситуациях он еще не был. Он сам по себе был сродни тихому лезвию в ночной тишине. Молчаливому яду, что растворился в сладком нектаре. Самый максимум – юность. Множество декораций, которых надо было таскать в театрах. Поднимать, опускать лампы, ставить свечи…

…

Рисованные деревянные стены, высушенные цветы, гримерные, маски ненастоящих эмоций и бутафория…

А после сего в дальнейшем в его жизни

наступила тишина.

Тамила улетела в небесную даль впереди, уносимая не ветром, не штормом, не дождём, а собственным гярадосом, что был сей природы превыше. Ну конечно же! Гроза морей! Существо, тянущее за собой корабли порой и то лучше самых ярых штормов! Что остается только немо восхищаться их практически что легендарному могуществу.

Вот бы она вернулась как можно вскоре, дабы знать, куда держать путь… если они его вообще куда-то держат, пока плывя в неизвестность, из раза в раз выкручивая судно после очередного налёта неспокойных волн.

Да… неспокойных…. И вот, она, волна. Что облила всех на палубе. Взбодрила ли она? Намочила ли сильнее? Отнюдь. Если она хотела проникнуть туда, в новые места, где ее не было, ее самой, ее, воды, маленьких мирриад частей собственной себя, то увы… она не нашла ничего, лишь слегка прогрызя гранит человеческой силы, забирая долю себе.

Сколько времени прошло? Много или мало? Было сложно сказать. Даже человек, что взбирался на мачту, не давал более четкого определения времени посреди, казалось бы, бесконечно монотонного ливня и качки.

Что это за мужчина? Который, судя по всему, еще и… крашеный? Чтобы… что? Он от кого-то таким образом скрывается? Раз его не было видно ранее… Впрочем, неважно. Детали можно узнать потом как и провести анализ. Сейчас оно все ни к чему.

Господин Г не смог помочь им с штурвалом. Да как так?... У него что, куда меньшая сила воли?... Что значит «Кажется, я не очень хороший помощник?»…

Ох.

От таких слов по телу и разуму Ренбергета только проплыла волна… не морской воды… а усталости и некого разочарования. Но конечная нить внутренней души оказалась достаточно крепкой и не разорвалась, так по итогу не лишая музыканта возможности по-прежнему держать несчастный штурвал. Не могла она разорваться. У такого упорного человека, склонного к выживанию до последнего, несмотря на то, что он бы и хотел уже умереть как-то, в самом деле. Но если и уж её хотеть – то только ту… которую выберет.

А теперь Ренбергет слышит что крик Смеши, что рёв гярадоса, что пояснения господина Г. Неужели им есть куда плыть? К концу бушующей стихии? К озвученному острову?...

Хорошо. Очень хорошо. Но радостная весть быстро омрачилась следующим. Скалы?... Это же значило то, что у них есть шанс в них просто банально врезаться, не доплыв. Ну просто верх иронии, от которого хочется только закрыть глаза.

К этому моменту Смеша выглядела теперь достаточно плохо, несмотря на ее настроение. Это означало, что зелье уж так точно перестало действовать. Или по крайней мере переставало, приближаясь к тому, что по итогу конечно.

Хотел ли бы он ей помочь? Да. Но не в тех условиях, в коих находится сейчас. Он просто не может опустить штурвал. Целое судно со всеми или один человек?... Выбор прост и логичен.

Казалось бы, то, что ее отнести вниз – всего-то немного времени. Мелочь. Но он знает по себе этот эффект баттерфри. Как поднимается всякий бунт только потому, как все переворачивается вверх дном, как случается хаос только потому, что, к примеру, чей-то бокал вина банально не был полностью заполнен.

Так что это уже не мелочь. И нет. Он ей не сможет помочь. Так что благо, что отозвались другие. Господин Г и Дарси уводят ее в трюм. Хорошо.

К штурвалу присоединяется мужчина, что был ранее замечен. С которого слезла краска. Хорошо. Крутить стало легче. Теперь присоединяется и мужчина, который прилетел на хоугэле. Тоже хорошо. Крутить стало еще легче… но это не значило, что появилось желание расслабить руки и отдать ту задачу остальным заодно с покемоном в их всецелое право. Его, наоборот, по-прежнему не было, несмотря на состояние и боль в теле.

Теперь происходит разговор. Ренбергет слушает его. Даже ловя лёгкое внутреннее раздражение от того, что к нему обращаются. Он привык быть в тени. Привык к тому, что не трогают. Манипулировать чужим временем, действиями и пространством. Через окольные вещи. А тут… ничего не остается, кроме как того, что принять то, что ты выглядишь как некий авторитет. К которому будут обращаться, что-то спрашивать, прося вес в принятии решения. Чтож. Ничего не поделаешь. Раз на Хаммерлоке все такие сомнительные.

Чтож. Придется принять на время факт со всей смиренностию.

- Если выбирать из обоих направлений, то я всамомделе буду того же мнения, что и вы. Мне, хоть и в других аспектах, но не понаслышке известна эта самая «филигранная слаженность». Так что… Довольно разговоров, к генгарам эту какофонию, берем курс справа – никаких рифов – на другую дорогу!

Да, он этим решением как бы… принял на себя ответственность за выбор. Ответственность за всех.

Впрочем, уже пофиг. Пусть. Выкрутится, если что-то надо будет говорить. Спасет потом остальных ровно столько, сколько сможет. Он ж не часть сильнейших мира сего.

4849

evrf5555, Goataurum,

«Чувствую ответственность за то, что происходит сегодня со всеми вами...»

— Хах...

Слова рыбака заставили Пересмешницу подавить смешок и нахмурить брови. Всего на мгновение. Неосознанное физическое действие. Девушка переваривала и осмысливала услышанное. В следующую секунду брови поползли вверх, Тамила удивленно посмотрела на Господина Г.

«Ответственность? За кого? За этот экипаж? За этих людей?»

Черненко опустила взгляд на руки.

«За...меня?»

Кажется, услышанное не укладывалось в голове. Представительница прекрасного пола явно запуталась. Мужчина же тем временем, едва не споткнувшись о Дарси, переключил фокус внимания на нее. Господин Г принялся трясти плотника, одновременно общаясь с гостьей из будущего. Пересмешница, улучив момент, наконец смогла высказать терзавшую ее мысль.

— Бред какой-то. Вы-то какое отношение имеете ко всей этой катавасии? — Тамила переговаривалась с рыбаком, но начинала все с большим и большим интересом следить за «меняющейся прической Дарси».

Коротенькие тёмные волосы храброго плотника мотались туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда.

«Помочь кому-то только потому, что «их пути пересеклись»... Хах... Удивительные люди в этом веке... Непривычно... Добрые»

Количество символов без пробелов: 1033

Грушик и Goataurum

С глубоким осознанием того, что он упустил Зарьяру, обрекая на неравный бой где-то там, вдалеке, рыбак был повержен. Судя по проворности и мощным клешням покемона, она была долгожительницей и пережила много приключений на своём веку. Но Господин Г всё равно был слегка... разочарован? Расстроен? Он пялился в свою ладонь, глубоко размышляя об упущенном моменте, но в какой-то момент всё-таки собрался с мыслями и поднялся на ноги. Как ни в чём не бывало. Слабая улыбка опять на лице. Всё будет в порядке. Она сама справится. Да и Алоис её оберегает. В конце концов, если он что-то не сможет изменить, то значит таков её путь.

До мужчины дошёл слабый голос Пересмешницы. Ему показалось, будто в самом деле щебетал какой-то свейлоу. Он неловко встретился взглядом с глазами Тамилы, холодными от усталости, но при этом полными некой... тоской? Ох, конечно Г не мог этого утверждать. Чужая душа была глубокими, и в то же время запутанными потёмками, загадочными лабиринтами. Чего он мог знать по их такому небольшому времени ещё даже не полного знакомства?

— Знаете, это очень хороший вопрос! Я в некотором роде.. чувствую ответственность за то что происходит сегодня со всеми вами — улыбка на лице рыбака стала ярче, а он начал подступать к Пересмешнице ближе.
— Я даже представить не могу какой путь уготован... вам, мне, всем на этом корабле.... и! ...ох ты! — невольно воскликнул он, чуть не споткнувшись об корабельного плотника. Рыбак замер, смотря на Дарси, которая и произвела весь этот небольшой фурор.
....нет, ну её точно надо спасать! Господин Г всполошился. Действенной настойки уже не было на руках, поэтому он схватил девушку за плечи и как начал трясти со всей своей маленькой силой.

— В общем.. — продолжал он, прерываясь на небольшой алгоритм действий: встряхнуть, подождать, и снова встряхнуть — видимо, наши пути просто пересеклись! Разве это не замечательно? Я просто делаю что считаю нужным, и всё!
Волосы Дарси стали всё больше и больше походить на швабру.

Goataurum,

Дарси приоткрыла рот и захлопала ресницами. Её такой ответ не устроил. Она взъерепенилась, разрослась до размеров Арцеуса, взяла того за огромный металлический диск своей огромной накачанной рукой (с рельефными бицепсами и трицепсами), как котёнка за шкирку, и с угрозой произнесла:

«Слушай, я так не играю. Давай-ка, по-хорошему, ты меня не убьешь и наставление на десерт оставишь, а? Мне еще братика спасти надо и долг в трактире отдать»

Ванэсса, Дрема

Покемон недовольно посмотрел на нового соседа по штурвалу. Кажется, он бы хотел что-то сказать подошедшему к штурвалу парню, но по лилиганту было видно что он не хотел уступать своё место какому-то там человеку. Он подвинулся ну совсем на чуть-чуть, Коннору придётся наловчиться чтобы тягать штурвал с такого ракурса.

Джайро был намерен вести дело до конца. Его листики ещё недостаточно устали, для того чтобы бросить всё, в том числе и жизнь своего тренера, под поезд. Важный и острый взгляд был брошен в сторону Кракена. Это был вызов человеку? Нет, скорее одобрение плана. Особенно учитывая как руки покемона сильно впились в штурвал.

Дрема, Господин Г, Chadzime

Некое напряжение продолжало чувствоваться, но... мужчина молча кивнул и занял место рядом. Признаться... у Кракена от вида этого жеста свалился с души огромный валун, размером почти с гору Ланакила. Посмотреть на него - лохматый, грязный, маленький, худой. Он уже так привык, к тому, что даже этого обычно хватает, чтобы к нему... не слишком-то прислушивались. А тут.

Ясно, речь не о дружбе на века, но... вот эту способность сделать правильное, важное дело сообща, когда необходимо, оставляя любое личное на более подходящий момент, он очень ценит. Приятно осознавать, что в кои-то веки, пусть на короткие минуты, но он почувствовал надёжность.

Что парень не выкинет непонятной отсебятины в ответственной момент, что можно, в целом, рассчитывать и на остальных двух.

Про Лилиганта Кракен не знал ничего, но поведение покемона, остававшегося у штурвала всё время, пока остальные персонажи то подходили к нему, то уходили, а особенно не бросившего своего поста в самый ответственный момент - перед рифами, - говорило бородачу, что с большой долей вероятности, с приятным тёплым чувством в груди - и он сдюжит эту задачу грамотно, ответственно и и со всем усердием до конца.

Ренбергет... Что ж, да, человек, перед которым лишний раз опасно быть откровенным, но при всех его мастермайндах и внимательном слежении за окружающими, Кракен отметил про себя, что это также был персонаж, способный взяться за дело при необходимости, а уж... свои планы реализовывать потом, когда судну, и всем на нём не грозит пойти на дно.

И всё же нужно было уточнить их мысли и намерения, дабы не возникло вопросов и недопониманий во время манёвров.

- Что вы думаете? - обратился он с некоторым нажимом к Лилиганту и Ренбергету.


1438

Ванэсса

Я выдавил кривую улыбку.

Не доверяет. Хорошо.

Рассуждения мужчины казались верными, а спорить, как я уже успел понять, времени не было. Если кто-то готов взять ответственность за корабль на себя, что ж... Буду только рад. Это всё равно не моя территория — я куда увереннее чувствовал бы себя в лесу и вот там уж точно не позволил бы себе следовать чьим-то указаниям.

Глаза невольно прикрылись сами собой. Вдох-выдох... Вдох. Ещё немного выдержать. Совсем чуть-чуть. Не навсегда же мы застряли здесь, в шторме, верно?

Не навсегда же я застрял здесь, в прошлом.

Не тратя больше времени на разговоры, я молча кивнул и встал рядом со штурвалом, последний раз глянув в сторону зависшего где-то впереди гярадоса.

Дрема


Кракен вздохнул. Конечно, он мог бы сказать и спокойнее, ведь тон был вовсе не от агрессии, а потому только, что его опыт, интуиция и разум вопили об ином пути, потому что времени на обдумывания и разговоры почти не оставалось, потому что ветер ревёт, а волны напоминают, что часики отбивают уже последние секунды... Но... может ли он что-то изменить на самом деле? Он так отчаянно, всю жизнь, старается, но... может, он уже упустил своё время? Может, не нужны им всем тут на самом деле ни его опыт, ни его мудрость?..

...

Конечно, да. Но Кракен всё равно не отпускает штурвал. Не может...

Не из-за страха возможных споров - он их никогда не боялся. Не из-за потенциальных сложностей менять курс именно сейчас (ведь как раз сейчас ещё не поздно!). А из-за вопроса - сможет ли он простить себе, если сейчас отступит?

Сжавшаяся сильнее на штурвале рука показывает - не сможет.

Этот парень рядом считает себя весьма уверенным, но жизнь научила Кракена, что... реальность в виде камней куда чаще определяет судьбу, чем уверенность. Он вообще искренне не понимает, кто в здравом рассудке при текущей ситуации может выбрать опасный путь?! Провести такой большой корабль неслаженной командой сложно, а одному - и вовсе невозможно.

Почему шанс, неизвестно какой величины (уж в его глазах совсем крошечный), без повреждений вообще, но с прилагающимся (на его взгляд весьма немаленьким и очевидным) шансом потопить корабль вообще перевешивает в их головах совершенно точные, но не критичные для судна царапины, которые позволят кораблю сохранить работоспособность, и не только причалить к острову, но и отплыть от него потом. Или они там жить решили остаться?! О, или с интересом поиграть в игру "собери себе новый бриг", которая скорее всего закончится "м, отлично получили хотя бы плот! авось, не утонем"?

Сколько ни жил на свете Кракен, а не переставал порой удивляться недальновидности людей.

"Уверенность" - в позе, глазах, в этой фразе "Я и есть шторм" заставляли не верить... а скорее внутренне кривиться и почти физически чесаться. С такими сложнее, куда сложнее, чем даже с людьми на вроде Тамилы. Он понимал девочку, понимал её тягу к жизни. Может... не случились с ним того, что случилось, и он бы разделял её восторг, её необдуманное рвение, с которым она ныряла в ветряной поток, воду и саму жизнь. А может и нет, потому что был слишком разумным. Эти же, уверенные... если вобьют что-то себе в голову...

Бородач тоже многое пережил. И каждый из них, конечно, считал свой багаж повесомее.

Вот только... (может быть, в отличие от многих на корабле) Кракен был знаком с морским делом. Долго.

Вставая плотнее к штурвалу, уже более спокойным, но и уверенным голосом Кракен проговорил:

- Тогда помогай. Я двадцать лет водил корабли вдоль рифов Алолы, их там полно. Путь, показанный змеем, узкий, нужна филигранная слаженность даже на спокойной воде, чтобы пройти. А нас кренят волны на градус больший, чем мы можем себе позволить, а как войдём в прогалину между стенами рифа из-за разницы в натяжении поверхности ветра начнут меняться. Это значит, что нужно не только рулить, но и подстраивать паруса под шквалы и изменения ветра (ты же знаешь, что они могут и должны поворачиваться при необходимости?), а на это... - он окинул взглядом опустевшую палубу, - тут просто нет обученной команды. Очень легко успеть не подстроиться, и бумс - Кракен кратко кивает затылком на дыру в палубе, - и такая будет уже в дне, и это не починишь. Пойдём другой дорогой, гарантированно заработаем бригу пару царапин, но также гарантированно оставим его на плаву, с меньшими пробоинами, а значит и более простым в ремонте.

3022

я накидал 1.