Ноэль медленно шла мимо безымянных могил, всё ещё ощущая холод, пронизывающий атмосферу. У их друга - а был ли он действительно её другом?.. - не будет могилы вовсе, будет только прежнее тело, из которого исчезла изначальная душа. Впрочем, может ли она исчезнуть? Ноэль не верила в это. Кто бы ни вёл войну здесь, на земле, какими бы силами они ни обладали, они всё равно не могут уничтожить самое главное - так она думала всегда. Всегда есть то, что выше, важнее, сильнее... и тот, кто управляет этим миром, кто слушает все молитвы, в итоге примет потерянную душу к себе. Ведь так?..
...или она только успокаивает себя? Ноэль никогда не сомневалась в том, что верит, но в этот раз она была так потрясена, что не была уверена уже ни в чём.
Нет, нет, она не должна сдаваться... она уцепилась за эту мысль, как за спасительную соломинку.
Рин и Тони замерли среди камней - двое, делившие тайну с Ноэль. Такие близкие и такие далёкие... такие разные.
Она видела, как Рин возлагает на могилы ярко-красные цветы - и откуда они только здесь?.. - и невольно вспомнила его историю, которую он когда-то рассказал у костра. Историю, которая оказалась правдой. О чём он думает сейчас? Только о Мидасе - или обо всех смертях, которые видел в своей жизни? Много ли их было? Ноэль боялась об этом задумываться. Почему всё это вообще происходит в мире? Откуда берутся страшные люди, которые желают смерти другим? Начинают войны, настраивают одних людей и покемонов против других? Зачем?..
...и почему это не она умерла? Почему кто-то другой? Она куда меньше заслуживает эту жизнь...
Ноэль опустилась на колени около одного из камней. Видения... если коснуться надгробного камня, что откроется ей?
...чья-то печаль. Печаль и смирение. Кто-то, кто покоится здесь, знал, что умрёт - и шёл на это осознанно...
...она тоже должна была умереть. Ещё давно. Уйти, чтобы никому не мешать...
И вдруг совсем неожиданная, непривычная мысль посетила её.
Она не имеет права на смерть. Не имеет права - сейчас.
Ведь она обещала Рину. Обещала дойти до конца. Если она погибнет... что будет с ним?
"Арцеус. Как будто ты, дурочка, действительно так важна ему..."
И всё же... так нельзя. Столько смертей - это будет слишком много для одного человека. Она должна жить. Ради тех, кто рядом, в конце концов, ради котёнки, которая сейчас подошла и трётся о её ладонь... иначе кто позаботится о ней?
...значит, она встанет и пойдёт дальше. Будет бороться. Будет защищать тех, кого может защитить.
Но пока - она всё ещё стояла на коленях. Печаль этого места нахлынула на неё гигантской волной. Здесь погибли покемоны, а они ещё беззащитнее, чем люди...
Здесь можно плакать. Все просто подумают, что она слишком впечатлена историей от вожатого, и ни о чём её не спросят.
Она беззвучно зарыдала, пряча лицо в ладонях.

Девочка всхлипнула и как-то отрешенно посмотрела на Лагоат.
- Д-да... Так себе приход, все нормально, - она криво улыбнулась, вытирая рукой мокрые щеки. Уитли встала, осторожно держась на Козлю, и откашлялась. Уже чуть не давший дуба от паники рядом вульпикс подскочил и принялся крутиться вокруг хозяйки, читая ей гневные петиции.
- Да знаю я, что не надо было дотрагиваться, уймись... - буркнула она Гьяччо, но сама знала, что не зря дотронулась. Теперь она знала чуть больше. Почему мать не рассказала ей (хотя могла), почему она настаивала, чтобы ее дочь не встречалась с отцом, никогда.
И все же она ощущала себя пустой внутри. Чем больше знаешь - тем сильнее разочаровываешься в близких.

"О-о, тише, тише, че случилось? Ты вся зеленая!",- с этими словами Лагоат подхватила Уитли, чтобы она меньше дрожала, и продолжила: "Опять шняга какая-то привидилась? Может, к вожатому, или в медпункт?"

Круговорот мыслей, словно вихрь в ледяной пустыне, наконец исчез, и девочка ощутила между пальцев рук что-то сыпучее и мелкое. Песок?..
Она явно находилась где-то, где было много песка, либо была достаточно ссыпающаяся почва. Пляж.
В лицо ударил ощутимый, словно наяву, бриз, в ушах стоял шум прибоя, и все озарял алый свет. Словно бы тогда был закат. Видимо, она находилась в чьих-то воспоминаниях, иначе это все не казалось таким знакомым.
Воспоминания ее матери.
Она видела женщину, сжавшую кулаки и яростно кричавшую на высокого мужчину с черными, словно крыло маркрау, волосами, и голубыми, словно лед, глазами. Он смотрел на нее так, будто готов был сотворить что-то страшное, и ядовито ухмылялся. Лили же, мать девочки, казалось, ровно так же готова была поразить мужчину молниями в отчаянии и агрессии.
До Уитли донеслись отрывки фраз:
- Тебе не важно ничего, кроме власти!
- Мне все равно.
- Значит, ты меня обманывал?!
- Да.
- Я БЫЛА ЛИШЬ ПОМОЩЬЮ К СТАТУСУ?!
- Умница. Но вы ничего не стоите, да и он будет помехой.
Четкий и оглушающий звук пощечины.
Так неужели...
Неужели ее отца волновал лишь статус, а на других ему было все равно? Ему было все равно, что ради достижения целей он шел по головам?..
- НЕТ! - громко крикнула Уитли, не заботясь о том, что на нее могут смотреть и другие дети. Они заметила, что сжала руки в кулаки, по щекам текут слезы, а пальцы крепко вцепились в пряди волос по бокам. Ей было тяжело дышать, от напряжения болела сжатая челюсть. Уитли всю трясло.
- Почему... - она всхлипнула, скорее от ярости, чем от горечи.
То, что рядом стояла Лагоат, она даже не заметила.

Джейн находилась недалеко от этих каменных сооружений. Ей было неуютно здесь. Девочка поежилась словно от холода. Безусловно, Джейн слышала историю этого места. Тут погибли покемоны, очень много покемонов. Но ради чего? Стоило ли это такой цены? Можно ли было хоть кого-то из них спасти? На глазах девочки появились слезы, но она упрямо смахнула их и мотнула головой. Все проблемы как-то отошли на второй план. Тяжело вздохнув, Джейн невидящим взглядом прошлась по каменным плитам. Ей пора уходить. Не стоит тревожить тех, кого оставили тут навсегда.

Лагоат не нравилось, что ее команду водят по злачным местам. Ей бы в Алолу, а там смыться с Поке-Сафари и жить припеваюче, кушая кокосы и бананы... Но сейчас не об этом! Девочка увидела Уитли, которая зависла у каменного надгробия (нетипичной формы).
"Эй, Уитли,- Козля направилась к подруге,- чего застыла? Ты че, Мидаса пародируешь? Ало-о, прием, меня слышно?",- девочка заметила, что ее подруга никак не реагирует на ее голос.
Когда Козля вплотную подошла к Уитли, она посмотрела на ее глаза, на глаза ее покемона, помахала перед ними рукой и, не зная, что еще делать, оперлась на плиту, к которой до этого прикаснулась Уитли. "М-да, меня пранканули по-жесткому",- решила она.

Рин вернулся после ловли, весь в желтой пыльце. Слушая рассказ вожатого, он притих опять, почти как после письма (хотя он и так не отошел до конца после письма, лишь прекратил попытки плакать), а потом ушел за пределы кладбища... надолго... и вернулся с букетом каким-то образом найденных маков.
Ступил на кладбище с ним - и в следующиймомент стал опускать цветы на могилы. Один за одним, так, чтоб не коснуться камня, но так, чтобы мак лежал на каждом.
Ему не нужны были видения.
И он не нашел красных лилий.
Но они все заслуживали красных цветов. Каждый мертвый, каждый фанатично убитый покемон заслуживал спать под красным цветком.
Жаль, они не прорастут.
...Тони стоял надломленный, его амулет висел на надгробии. Что он увидел? Какую смерть, чью жертву? Мальчик остался рядом с ним, не решаясь положить руку на плечо.
Они так похожи и так далеки... Что если им придется сражаться друг против друга? Он не хочет. Его меч, чтоб защитить.
Рин прижал последний алый мак к груди.
Надо сказать Уит, что Мидаса больше нет.

Гьяччо очень громко рычал на окружающих. Уитли, впрочем, тоже не выглядела дружелюбно, прижимая к себе алола-вульпикса ближе.
Она знала, что "оперативников" к ним приставили, чтобы дети никуда не улизнули. Это было слишком очевидно, учитывая, что происходит в рамках Сафари. Тем более Мидас выглядел... Не очень живо, с позапрошлой ночи.
Неужели никто правда не заметил подвоха, когда начали происходить странные события, вроде пропажи Делианна, резкого похищения Хоука и прочего?
Синдерс успела несколько раз разочароваться в детях, что составляли ее отряд, и даже начать презирать за их неспособность подумать, в чем тут соль. Это было даже не предчувствие, а сухая и безжалостная логика, которой легко было воспользоваться, если уж она сама не напрашивалась. Впрочем, девочку даже райчу не пугали, и на одного из них Уитли даже вскинула руку с не самым приличным жестом и показала язык. Шиш им, а не их покемонов и группу!
Хотя в свете событий Синдерс начала сомневаться в каждом. Она правда с трудом верила окружающим, и это было не по причине боязни, а по причине банального ощущения того, что ее, как и всех здешним людей, бессовестно предали. Горло душило когтями осознания, что есть люди, поддерживающие вероломных отступников, среди которых были и ее друзья.
Она искренне хотела верить, что это - ненастоящие Делианн и Йолли, но, увы, у них не было доказательств.
Из раздумий ее вытянул вид странных камней, похожих на надгробия. Прямо как в Лавендеровской башне. Девочка яростно покачала головой, и ей на глаза спала синяя прядь челки. К камням словно тянуло, но Уитли знала, что этого делать не стоит. Но... Тянуло...
Она на резко ватных ногах, будто не по своей воле, подошла к камню и села рядом. Рука сама потянулась к шершавой ледяной поверхности, ладонь дотронулась до камня. Внутри все резко подхватило, будто зацепило крюком за грудь и рвануло в обжигающе холодную воду, не давая дышать...
..а дальше Синдерс осталась сидеть у камня, пусто глядя в траву около него, с полуоткрытым ртом, что-то созерцая. Вид у нее явно был обеспокоенный. Прыгающий рядом Гьяччо нервно затявкал, словно стараясь высвободить хозяйку из транса, толкая ту в плечо передними лапами.
Бесполезно.

— Я слышу их, Ти.
А ты слышишь?
Грифон умел нагнетать атмосферу.
Это было условное кладбище — скорей братская могила, где не было имен, предыстории, жалости... Птица встрепенулась, вычищая перья на крыле.
Вожатый рассказал, что во время древней битвы тренеры принесли своих покемонов ради победы. Или все гораздо прозаичнее — кто-то пытался задобрить лису, которая не знает, какой ей быть. Которая может перекинуться в любой тип. Нестабильная, непостоянная. Идеальное оружие? Кто знает. Но ходят слухи, что здесь местные видели иви. И за ними, в общем-то, отряд и пришел сюда.
Цветочная поляна рядом — была за каменной границей импровизированного захоронения. Неужели людям не жаль душ живых существ? Неужели нужно потерять душу, чтобы завладеть легендой, ее силой?
Потерять душу...
Ти сумел поймать такого лисенка — не с первого броска, это было похоже на поединок. Но он упрям, чтобы отступать, верно?
Здесь витала смерть, но она не боялась дневного сна, как в Лавендере. Лишь птичьи войны сторожили рыхлые надгробия, торчащие из травы.
Тони не слышал их. У них была связь с Грифоном, они обрели друг друга между памятных табличек. Но... Юноша переступил границу, наступая в мягкую траву. Но он не чувствовал. Но точно знал, что нужно сделать. Достав самодельный амулет Рина, расправил цепочку и надел его на один из менгиров. Поправил. Стекло блеснуло на солнце.
Прах к праху, да?
Ти оперся на трость и подошел к Грифону.
«Холод звездных оков ледяной
Кости мои пронзил»
Ладонь коснулась камня, в груди — обожгло ледяной иглой воспоминание.
Ти нахмурился, пытаясь разглядеть.
Мужчину в капюшоне. Длинный меч. Горечь поражение. И угасание жизни.
Мальчик вздрогнул, когда видение ослепило вспышкой.
Грифон клюнул за плечо.
— Что?..
— Я сказал: «Здесь опасно такому, как ты». Вернись к цветам.
Ти вцепился в трость. Она казалось ему сейчас сделанной изо льда.
Он чувствовал себя разбитым.

Сюжет:

С утра половины оперативников в лагере не досчитались. Охранники пропали бесследно, никто не видел, чтоб за ними прилетали вертолеты или приезжали грузовики. Просто исчезли. Вместо них в палатке агентов обнаружилось несколько очень толстых и сердитых райчу, которые следили за людьми, как самые неподкупные стражи, но не пытались ни на кого нападать.
Оставшиеся оперативники связываться с жирными райчу не рискнули, детям тоже не рекомендовали.
Вожатый негромко сообщил старостам, что пока покемоны, наловленные отрядом, в безопасности, но лучше не держать мячи на виду у чужаков.
На дороге 10 стояла необычная тишина. Среди высоких трав и цветов дети могли увидеть высокие грубо обработанные каменные глыбы - менгиры, больше напоминающие надгробные плиты. Максимилиан объяснил, что здесь находятся могилы покемонов, которых принесли в жертву несколько тысяч лет.
Если рискнешь дотронуться до такого камня, возможно, тебя посетит видение…

*несколько тысяч лет назад

Рин только сгреб Ноэль. И Тони. И всем вместе - одновременно - беззвучно зарыдал. Они должны были дойти вместе! Должны были победить свою судьбу вместе! И он защищал Ноэль, когда та сама себя боялась и искала поддержки, он навязывался к Тони, чувствуя, что что-то не так, боясь пропустить удар и готовясь принять его на себя... а Мидас был сильным, и у него была поддержка, и Рин сам обращался к нему за помощью, и... и теперь его личность стерта. Какая разница, что за мальчик теперь с ними? Они могут подружиться опять, но тот Мидас мертв, мертв, опять мертв, как те, кого ему пришлось убить в Доме, все, на что он надеялся, опять зря... что ему теперь делать, как дышать, если он даже не заметил, как Мидас умер...

Ноэль пришлось перечитать письмо несколько раз, прежде чем его содержание полностью дошло до неё. Она не могла поверить... ей всё ещё казалось, что это какая-то дикая шутка, или что она что-то неправильно поняла. Как... как такое возможно? Что-то ужасное случилось с одним из них - прямо здесь, рядом, и они ничего не заметили. Ничего не смогли сделать. Какие-то неведомые силы напали на их друга, и теперь... нет. Нет, нет, не может быть.
Теперь неважно, понимает ли, о чём всё это время говорил Мидас. Всё... закончилось. Он больше ни о чём им не расскажет. И тот, кого они видели только что... Теперь Ноэль тоже начало трясти. Подошёл Тони, но она ничего не смогла сказать ему - хотя вроде бы впервые видела его таким... растерянным? Смущённым? И одновременно - печальным, как никогда? Знает ли он что-то?..
...но это уже неважно. Неважно, неважно, ничего не исправить...
Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы... но и только. Ей хотелось закричать, отчаянно разрыдаться, но даже это - не получалось.
- О, Арцеус... - прошептала она.
Бросилась к Рину - и уткнулась ему в плечо.

Рин выдохнул. Вдохнул. Упал на корточки. Зарылся в кармане куртки.
- Да, их было трое... правда, я помню, но он говорил, что третий начал войну, поэтому он мог его выкинуть... начал войну, но война же закончится? Потому я выгравировал в особняке точно такой же... на простой стекляшке и обплел... надеюсь, если за нами обратятся, они примут это сделанное мной...
И он протянул выгравированное на осколке зеленого стекла, оплетенное серой проволокой - птица, с кучей детальных перьев.
Белка, единорог и журавль, так он говорил...
Рин вложил медальон в руку Тони - и наконец заплакал.

— Медальон?..
Мальчик неверующе протянул ладонь, касаясь цепочек.
— Золотой и серебряный...
Тони возник из темноты бесшумно, привлеченный тусклым блеском.
— Это кажется таким знакомым.
Мальчик не знал, но ему хотелось плакать. Он шмыгнул в коленку, пытаясь напрячь память.
— Извините, — он поднял голову, точно осознав, что вести себя так — как минимум некрасиво, — что ворвался. Я... Просто... Извините... И поднялся с земли, протягивая каждому предназначенный подарок.
— У меня когда-то тоже... — но юноша замолчал и вздохнул. — Разве у Мидаса не было третьего? Третьего медальона.

Губы Рина лишь задрожали. Он не смог сказать ни слова, только вытряхнул сверток обратно.
Два медальона. Один - на цепочке из белого золота, ограненный им же рубин формы -"щит", с изображением на нем белого единорога. Второй - округлый, серебряный и на серебряной цепочке, с выгравированной (или выложенной черным камнем?) белкой.
Рин только уронил их на землю, достав бумагу, его всего трясло, онтак и не смог заговорить. Просто передал листок Ноэль.

Привет, друзья. Если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет с вами. Возможно, вы не сразу это осознаете, ведь я буду рядом с вами, всё тот же, прежний... но это уже буду не я. Возможно, я просто исчезну в один пре... ужасный момент... Мне вряд ли дадут дожить до финала - я слишком много узнал. Рин, Ноэль... Я не врпаве подвергать вас опасности, поэтому я не скажу ничего, что могло бы вам навредить, но если я рядом с вами, скажите вслух, но в контексте какой-нибудь беседы "Князь Ярга", и следите за моей реакцией... если я не отреагирую - перед вами враг. Если начну спрашивать, откуда вы знаете это имя... покажите "мне" письмо, вернее, этот его фрагмент: @73)-(?, 3$VN ?B! €?0 4N?@3WB, π0W07N 6N)-( N )-(0€VB. 7363 π0W0*3? ?0?, %?0 $@W ?369 )-(@`.:?
Он поможет. Берегите себя. Рин, забери мой медальон Тёмного Двора... Путь он напоминает тебе обо мне. Медальон с единорогом - символ Ордена, отдай его Ноэль. Если вам придётся столкнуться с Тёмным Двором или Орденом, покажите медальоны... Эти медальоны показывают, что ты друг, его нельзя украсть или выторговать, только отдать при смерти... Если медальонов рядом с письмом нет, значит, я жив, и мои опасения не подтвердились...
Прощайте, друзья мои, пусть Спящий хранит вас.

От Ноэль не укрылось, как резко изменилось выражение лица Рина, и она почти не удивилась, когда он потянул её за собой. Она едва смогла выждать, пока они отойдут подальше, так, чтобы Мидас не слышал; оглянулась - скитти побежала за ними, и на миг Ноэль стало не по себе - вдруг Мидас догадается, что котёнка просто по просьбе тренера пыталась временно очаровать его? Или... или теперь ему может разве что стать грустно, что покемонка так быстро потеряла к нему интерес? Всё-таки притворяется ли он - или случилось что-то действительно непоправимое?
- Рин, что случилось? - наконец, спросила Ноэль. - Что ты там такое нашёл?

- Да, смотри! Тут пара штук, ты их не уз... - Рин быстро выдернул из кучи бумагу, будто заметив ее содержимое. Замер, читая - и будто преобразился. Сползла приветливая маска с лица, еще мгновение - и сжались губы, еще чуть-чуть - и задрожали руки... Мгновение - и Рин рывком поднялся, сгреб все свертки опять в пакет, вместе с листком бумаги.
- Мидас, прости, нам тут нужно подготовиться к завтра. Удачной ловли, хорошо?
Почти силой он поднял Ноэль за руку, пытаясь увести за собой.

Пока не вернулся Рин, Ноэль внимательно наблюдала за Мидасом. Он стал вести себя как обычный мальчишка... и, да, это пугало. Пугало и тем, что она, скорее всего, никогда не узнает, что за перемена с ним произошла. И у неё было ощущение, что то, что он мог просто внезапно отвернуться от них и начать свою игру, - это ещё не самый страшный вариант из возможных.
Девочка вздохнула с облегчением, когда Рин снова подошёл к костру. Стоило ему высыпать содержимое пакета, скитти тут же подбежала к нему - и попыталась сунуть любопытный нос.
- Что это?.. - Ноэль спросила об этом едва слышно. Похоже, Рин пытался как-то заинтересовать Мидаса... удастся ли ему?

Из дневника вожатого:
«Пока дети один за другим потихоньку ускользали из лагеря, чтобы спрятать своих покемонов, я пытался заговорить зубы оперативникам.
Нам явно прислали не лучшие кадры. Скорее всего, это простая наемная охрана с синдромом вахтера, решившая срубить куш. Даже со сферой промахнулись, прямо жаль ребят – не задалась неделька. Еще и Локи с его покемонами избили парочку особо неудачливых агентов. Надеюсь, завтра их увезут санитары.
Не стоило недооценивать силу детей, несущих возмездие во имя гастли.
Видно, в компании считали, что для того, чтоб присматривать за детьми, много ума не надо. А зря.
После драки с отдельными членами отряда оперативники как-то быстро согласились, что самые крутые сверхлегенды находятся в Канто и Джонто, и уже почти готовы уехать. Удачи им. Мьюту – не самое худшее, что человек может увидеть в последние минуты своей жизни.
А мы завтра отправимся охотиться на иви.
Вот неправильно «Миллион удовольствий» вербует. Надо не ультраболы обещать, а сразу корзинку ивяков. Все детские сады в округе в злодеи подадутся.
К слову, интересно, как дела у других отрядов?»

Калос. 27.10.2019. Шестая локация. Дорога 10

Ссылка на описание локации:
ДОРОГА 10

Больше всего иви в ЖЕЛТЫХ ЦВЕТАХ.

- Да, разумеется. Может, дитто поймаю, смиргла или иви, эти покемоны крайне важны и полезны, за счёт своих способностей. А у тебя какие предпочтения? - Мидас с равнодушием смотрел на содержимое пакета... Мало ли что Рин припас для похода... Ничего удивительного в этом не было.