maomi

- ААА! Ты меня слышишь? Подожди, то есть ты меня слышишь? Я реально не сбрендила? - волна непонимания накатила на Уитли, как цунами. Так, значит, она правда теперь как экстрасенс! Медиум даже! Вау!
Только вот этот весь ваш оптимизм от открытия гас тем, что Глэдос Уитли невольно напрягала.
- А что ты тут вообще забыла? Ну то есть, зачем тебе охранять Лили? Она и сама за себя постоит! - Синдерс посмотрела на свою "сестру" так, словно это вообще было недопустимо - ей, и иметь в "хранителях" призрака! Да ну, где такое видано было?
Сидевший рядом Гьяччо просто понял, что лучше уйти спать, пока их не собирают в самолет. Никого он не видел и не слышал. И не собирается.

Что же будет? Ноэль почти успела пожалеть, что всё это сказала. Сломается ли невидимая стена, разделившая их? Или её оттолкнут? И... почему она вообще думает о своих чувствах? Она просто хотела помочь. Хотела быть рядом...
Её бросило в жар, когда Рин коснулся её ладони.
Победим? Что будет для него победой? Что значит дойти до конца? Вроде бы им ничего не угрожает, но... Ноэль уже не знала, что думать и чего ожидать.
- Рин... я с тобой, - просто сказала она. И, взглянув на Тони, тихо добавила: - Я с вами.

Рин кинул быстрый взгляд на Тони.
- Но почему? Расскажи нам. Расскажи, что с тобой происходит, мы попробуем найти ответ. Иначе нечестно получится.
Кажется, в нем опять загорелась какая-то странная решительность.

Юноша медленно вытянул ладонь из-под чужой.
— Я, — он нахмурился, и заговорил тише, опустив голову, — боюсь, что не могу гарантировать этого. Ты можешь не доверять мне, потому что...
Ти закусил губу.
— ...Потому что себе я тоже не доверяю.

Wheat

- А... Лили неуверенно посмотрела на Уит, - ну, это.. -внезапно дух прервал её, повенувшись к Уитли.

-Слушай, железный шар. Я тебя слышу.

Лили запнулась и посмотрела на прервавшего ее духа. Прервавшую. Она не знала, как правильно обращаться.
...Железный шар? Что это вообще значит? Девочка никак не походила на железный шар, так почему?..
Внезапно, Верренс нахмурилась. Уитли видит её? Кажется, никто из лагеря не замечал стоящую рядом с ними женщину, но тогда почему Уит видела Глэдос? Возможно, она как и Мидас, способна... Творить всякие штуки? Окинув взглядом "хранителя" (девочка была не совсем уверена в том, что хранители должны себя так) и вспомнив слова Мидаса, Лили отметила, что, вероятно, также способна на это.
Верренс повернулась к Уитли и быстро проговорила:
- Мидас сказал, что это - Глэдос, и она мой дух-хранитель или что-то такое.

- Я...
Он все-таки поднялся, подошел к ним обоим.Перевел взгляд с Тони - на Ноэль и назад. Не уверенный, что сделать, все еще не понимая, что происходит. Поднял руку, с перекошенным от эмоций лицом - и замер.
Он не понимал, почему среди всего Ноэль думает, что считает его важным. Почему Тони понимает его, хотя они едва знакомы. Почему после всего, что он сделал и с ним стало, он пытается опять уцепиться в эту надежду? Разве не проще сдаться, позволить себе сгореть, если ситуацию не изменить?
Но...
Рин опять вскинул руки - и положил их на ладони Ноэль и Тони.
- Если это все правда, то тогда давайте дойдем до самого конца и победим, все втроем. Слышите? Иначе я вам не верю!

Перед Олимпфар стоял сложный выбор.
В смысле, сдать покемонов? А вдруг они понадобятся ещё? А как же оставить себе? Трофеи же, трофеи! Или что, вернуться домой с одними крышками, да куском мяса?..
Раздувая щеки, девчонка совершенно не торопилась с этим. Подгоняемая лишь братом, старшая (на 2 минуты) сестра, спрятала парочку покеболов, предварительно уменьшив их, дабы те затерялись по лучше в её широких карманах, как души в круговерти пустоты... Так, о чем это она? Ах, да.
- Хочешь сказать, что эта ноша не посильна моим плечам? - Скептически, девчонка прищурилась. Наклонив голову, она смерила близнеца взглядом, лишь громко хмыкнув под конец.
- Ладно. Раз я на легке, то, пойду первой. Вдруг это снова засада? Иллюзия? Я уже ничем не удивлюсь. - Делано, она цокнула языком, пародируя всех взрослых, что с не охотой решались на что-то, и скинула оставшиеся покеболы на присмотр и власть Сетаила.

Без сомнения, это было испытание силы и веры, однако парнишка все таки доверился одному из взрослых, ведь он и до этого его видел. Его речи звучали правдоподобно, а голос не дрожал, потому мальчик принялся собирать собственные покеболы, оставив лишь парочку, на будущее, чтобы подарить нескольким своим друзьям.
Он, как хороший младший (на 2 минуты) брат, подошел к своей возлюбленной сестре, тряся небольшим мешком, в котором уже покоились пойманные им покемоны, предлагая ей помощь.
-Позволь мне все донести, Разрезающая Ветер. Не хочу чтобы ты утруждала себя непомерной ношей. -серьезно предложил он.

Голос Тони подействовал успокаивающе - сам голос, интонация, Ноэль даже не сразу поняла смысл его слов. Юноша казался ей таким... таинственным, мудрым, как будто он был не их ровесником, а взрослым в теле ребёнка. Кто он на самом деле? Может быть, и у него есть своя мистическая история? После Мидаса удивляться было уже нечему, но... Раньше Ноэль могла бы быть вне себя от любопытства - её всегда интересовали тайны, но сейчас ей было неважно, имеет ли здесь место какая-то мистика. На первом месте были люди. Были чувства. Была боль.
...и ещё был Рин. Тоже со своими горькими тайнами. Рин, который, в отличие от Тони, мог бы показаться и обычным мальчишкой... если бы его жизнь сложилась иначе.
- Потому что... ты важен, - Ноэль говорила очень тихо, и её голос всё ещё дрожал. - Потому что... это так ужасно, когда кому-то больно. Когда кто-то один. Я не знаю, как я могу помочь, но... я хочу быть рядом.

- Я... никогда не плакал за других, - растерянно, все же приподнявшись на локтях, проговорил Рин. - Как ты... Почему ты?...

maomi

После всего пережитого Уитли уже как-то неуверенно смотрела на мир. Ну, то есть... Она знала, что будут происходить вещи, которые она будет преодолевать с отрядом, но... Сейчас она как-то не была уверена в том, что не случится что-то необычное.
Ей хватило и в первый же день. Хотя, она не была против своих новых сил, наоборот! Они даже помогали ей... Успокоиться. Чувствовать себя не одной.
Уитли повернула голову и замерла на месте, не двигаясь.
Около Лили кто-то стоял. Какая-то женщина. Она не могла разглядеть ее получше, но, похоже, ее никто не видел вообще из ребят, кроме нее самой и ошарашенной Лили.
Девочка встала, похлопала по ноге, призывая Гьяччо идти рядом, и осторожно подошла к Лили.
- Э-эм... Привет, Лили! А это кто? - кивнула на женщину Синдерс, немного недоверчиво щурясь. У нее был... Приятный голос. И точно была недружелюбная манера общения.

Ти смотрел на Перо, а ласточка с молчаливого разрешения запрыгнула на плечо, чтобы юноша мог привстать и опуститься рядом с Ноэль.
— Слезы, это... — он вытер щеку девушки. — Это подарок людей. Только они способны на них. Ни покемоны, или кто-то еще... Кем бы они не были. Плохие люди не плачат. Но тебе незачем плакать. На тебе нет вины.

Ноэль как будто предчувствовала, что Рин сорвётся - за миг до того, как это случилось, но сказать ничего не успела. Ей ничего не оставалось, кроме как броситься за ним - она просто не могла отпустить его в темноту одного, не могла упустить из вида, это было слишком страшно. И... страшно подойти к нему. Страшно слышать его слова, которые как будто болью отдались в груди.
У Ноэль была семья. Были родители, был дом. Поэтому она знала, что не имеет права вообще что-либо говорить. И всё-таки... она ведь чувствовала себя лишней. Чувствовала не раз, что лучше бы она вообще не родилась. Может быть, тогда у её отца и матери появился бы на свет другой ребёнок, хороший, послушный. Такой, каким они могли бы гордиться. Она не могла убедить себя, что, если бы с ней что-то случилось, её родным не стало бы легче. Конечно, она никогда не высказала бы этих мыслей вслух, и она даже догадывалась, что поначалу её родители, наверное, плакали бы... а потом? Вспоминали бы они о ней? Кто бы вообще о ней помнил, кроме, может быть, её покемонки?
Нет, конечно, она не могла понять. Всё равно - не могла. У неё была тихая жизнь, она не знала бед и потерь. Ноэль вдруг почувствовала себя даже виноватой за это - почему у неё было всё в порядке, а у него нет? Разве она имела право на это? Разве имела право быть с ним рядом, если не пережила того же, что и он? Как бы ей хотелось разделить с ним его печаль, его боль. Помочь ему...
Ноэль слушала разговор - и на неё вновь нахлынуло то же чувство, что и в первый день, в Лавендере. Она ни о ком ничего не знает. Вокруг столько чужой боли, и она не знает, как забрать её. Или хотя бы усмирить.
- Простите меня... - она вышла из тени - и опустила взгляд. - Простите, что мешаю. Вы... я бы так хотела помочь вам. Чтобы никто не был нигде чужим. Простите, если говорю глупости, я, наверное, ничего не понимаю... Я так хочу защищать вас. Рин... я хочу защищать тебя.
Она замолчала - и поняла, что плачет. И - опустилась на траву.

Мальчик закрыл глаза, не зная, говорить ли что-то еще. Спрашивать ли? Это может быть отвергнуто... Но затем почувствовал шорох перьев. И заговорил.
- Я хотел попасть сюда, потому что я помнил Канто. Помнил его осколок в воспоминаниях, и он был единственным не враньем в том, что я знал... А теперь Канто меня отторгает. Я тут чужой, и мне все чаще снятся кошмары про пожар, и я болею, и... зачем тогда меня родили? Куда мне идти? Есть смысл ли... куда-то?...
Перо спорхнул с его головы и присел на руку Тони. Коротко чирикнул, распушился, мягко, не царапая, походил по ладони. И Рин спросил.
- А ты... что видишь ты?

Юноша сдержанно кивнул.
— Тоже, — сочтя ответ недостаточно информативным, добавил, — чувствую себя чужим.
Он повел плечами: его покой был нарушен, еще странный вожатый, ловящий обмороки... Может он тоже был кем-то другим? Но он слишком добр для этого. А Рин... Был каким-то фрагментом, перевернутой картинкой... Это волновало? Или вызывало беспокойство? Тони пока не мог понять.

Лили недоумённо поморгала и перевела взгляд на... Глэдос. Внезапно, дух словно бы активировался и пристально посмотрел на неё.

- А, это ты...

Посмотрев на шлагбаум и вспомнив, что произошло, Лили передёрнулась и взглянула на... Женщину. Она была красивой, весьма стройной и молодой, но Верренс чётко могла видеть её глаза.
Жёлтые. Яркие. Ненастоящие.
У девочки внезапно пересохло во рту. Она бы хотела что-нибудь сказать, но внезапно у неё появилось ощущение, что она не могла говорить. Женщина, стоящая перед ней, внезапно застыла и выдала следующую реплику:

-"Анализ особенностей вашего организма завершен. Мы готовы приступить к опытам."

Девочка вздрогнула. О-опыты? Какие опыты? Она попыталась спросить Мидаса об этом, но он лежал в отключке. Лили не представляла, что ей делать.

Рин ощутил укол внутри, когда Мидас упал - и все же толкнул себя, подполз к нему, проверяя пульс. Живой... наверно, снова истощен...
Лишь после этого он осознал - и повернул голову к Тони.
- Так ты... тоже чувствуешь себя чужим?...

Мидас задумался... Надолго... Казалось, вместо весельчака появилась его ониксовая статуя. После чего он произнёс
- Вы правы... этого мне не понять... Но всё же, я надеюсь, что несмотря...

Внезапно парень побледнел.... Отток сил... Это могло произойти только в одном случае - Мидас снова встретился с потусторонней сущностью и истратил весь резерв... причём настолько, что ему понадобилось задействовать Узы, чтобы не исчезнуть. Вдвоём мы справимся, но на данный момент наши силы утрачены... И Мидаса окружила тьма обморока.


*Тем временем, возле шлагбаума потерял сознание и второй Мидас*

Тони нахмурился, и внутри будто столкнулись две сущности: первая, которая захотела отшутится, махнуть на подобные откровения рукой, отвернуться и предоставить себя темноте. И вторая, которая заклокотала, обожгла нутро, сжимаясь в хрустальном панцире боли. Она хотела кричать и плакать одновременно; хотела сгореть в драконем пламени и разлететься в космическом вакууме; хотела... Мало ли чего хотела другая половина, это было слишком много для мальчика тринадцати лет отроду.
Как вообще должен звучать ребенок? Ти смутно представлял. Зато он отчетливо знал, что такое не иметь семьи, прошлого, какой-либо принадлежности. Себя.
Он поднял глаза на Comrade Midas чтобы проговорить:
— Рин прав. Это не понять...

Рин не приподнялся, не изменил позы, все еще лежа лицом в землю. Только тихо произнес:
- Даже когда ты остался один, ты знал, чьей частью ты являешься...
Кулаки сжались, он не хотел говорить это вслух, но едва слышно добавил: - Ты чувствовал, что это - не знать, зачем вообще родился, в мире, где ты ничему не принадлежишь и никому никогда не был нужен, где ты изначально чужой и не должен быть?...